Отдел 15-К

– Давай-ка с общего начнем, а потом и частностей коснемся. – Пал Палыч стряхнул пепел. – Что есть двоедушник? Это человек, у которого две души, причем каждая из них самостоятельна, то есть обладает своим разумом и своей волей. При этом одна из них, та, что изначально человеку досталась – она обычная, может быть чистой, или не очень – как человек жизнь свою живет. А вот вторая – она изначально зла, по-другому не бывает. Причем зла настолько, что не вредить людям не может, особенно после того, как первый раз чужой крови попробует. Не всякий раз такое бывает, но коли уж случится – то всё, не убивать она не сможет.

– А почему? – одновременно сказали и Колька, и Герман, причем последний так умело изобразил интонацию юноши, что Вика расхохоталась.

– Герман! – укоризненно сказал напарнику Пал Палыч и отправил окурок за окно. – А потому, Коля, что ей любить и этот мир, и того, в чьем теле она живет, не за что. В восьмидесяти случаях из ста эти души принадлежат нерожденным детям. И не абы каким, а тем, чьи матери решились на аборт при поздних сроках, месяце эдак на четвертом-пятом, когда делать этого уже совсем не стоит. Душа-то ребеночку уже досталась, а вот жизнь и тело – нет. Вот они и сидят в своей убийце, поджидают более удачливого последователя. А как тот на свет лезет, в него незаметно подселяются.

– Незаметно?

– Совершенно, – подтвердил Герман. – Тут такая штука, Николя, очень непростая. Черная душа всё знает, всё помнит и о соседе своем прекрасно осведомлена, а вот человек, в котором она квартирует, про нее не в курсе. Абсолютно. Вот такой компот.

– Дела, – почесал Колька затылок. – То есть он… Вот же!

– Ну да. – Пал Палыч невесело улыбнулся. – Про то и речь. Раньше-то за абортами следили худо-бедно, а вот теперь… Так что, боюсь, основной всплеск впереди.

– Может, и нет. – Вика с сомнением покачала головой. – Сейчас фармацевтика, в той части, которая касается контрацепции, на таком взлете, что будь здоров. Да и нашей сестре такого не надо. Я вообще не понимаю, какие дуры идут на аборт с эдакими сроками?

– Как же мы его тогда искать станем? – решил перевести разговор со скользкой темы на практическую Колька. – Если даже он сам не знает о том, кто он и что?

– Не поверишь, Коль, – отозвался Герман, заложив лихой поворот. – Ножками и задушевными беседами, как сотруднику следственных органов и положено.

– Ты сам подумай, что можно сделать в этом случае? – мягко посоветовал ему Пал Палыч. – Установочных данных у тебя достаточно, время есть. Подумай. Тебя учили анализировать, сравнивать, планировать и делать выводы – так и занимайся этим. Это ведь обычный преступник, просто без татуировок, золотых зубов и пистолета. Но – преступник.

Колька погрузился в размышления, и уже на подъезде к Тропарево обратился к Пал Палычу.

– У меня два вопроса есть.

– Валяй, – кивнул тот.

– Эта душа, которая черная, она после того, как крови в первый раз попробует, вообще без нее не может? Ну то есть – никак? И насколько ее терпения хватит?

– Молодец, – похвалил его оперативник. – Думаю, больше недели она не выжидала, это для нее предел. Второй вопрос.

– Особые признаки, – помолчав, сказал Колька. – Не может быть, чтобы хоть каких-то не было. Иначе – утопия этого двоедушника найти.

– Снова молодец, – похвалил его Пал Палыч. – Если бы ты знал про них всё, то и план бы сразу сложился. Сейчас у человека, в котором селится нежить, таких примет нет, их стерло время, но вот раньше они у него имелись. Двоедушника можно узнать при рождении. Они всегда появляются на свет с зубами, что большая редкость у новорожденных. Ну и еще пара примет по мелочи – разноцветные глаза и волосы неопределенного цвета. Это все потом сходит, но у тех же акушерок в памяти данные приметы остаются, так что очень может быть, что придется сегодня не только побегать, но и на телефоне посидеть. Вика, если что – это на тебе.

– Хорошо, мой генерал, – отозвалась девушка.

– Значит, мой план такой… – уверенно начал Колька, полученная информация дополнила его логические выкладки.

– Все, дружище, приехали, – расстроил его Пал Палыч. – Вон Сашка стоит, руками машет. Сейчас и проверишь – верно ты все спланировал или нет. И нам потом расскажешь, только честно – совпало то, что мы делали, с тем, что было у тебя в голове.

Друг Пал Палыча, носящий фамилию Южаков, и впрямь был сед, несмотря на нестарый еще возраст. И, судя по всему, достало его руководство и впрямь здорово, поскольку он Пал Палычу разве только что на шею не бросился.

– Паш, выручай, – затараторил он, только обменявшись рукопожатием. – Я спинным мозгом чую – что-то тут не то. Ну не может быть такого, чтобы следов не осталось, особенно если трех человек выпотрошили. А здесь – ни «пальцев», ни следов ног. Да вообще ничего!

– Саш, не трещи, – попросил приятеля оперативник. – Участковый тут как – вменяемый? Не «синяк»?

– Нормальный участковый, – немедленно ответил Южаков. – На редкость. Дома свои знает, людей тоже.

– Вот к нему и пошли, – сказал Пал Палыч. – С него начнем.