Отдел антимеметики

Та часть мозга Марнесса, которая не осталась в настоящем, сейчас находится в семидесятых, так что Настоящая История Самых Первых Немыслимых для него — как открытая книга. И он читает:

— После войны вторая бомба несколько лет пылилась без дела. Мы набросали было чертежи для третьей, улучшенной бомбы, но к тому времени руководство стало уделять нам всё меньше времени. Мы завершили исследовательскую работу, выполнили план по производству, но новых задач нам не поставили. Финансировать стали нерегулярно, а мы понять не могли, почему. Мы даже не были на 100 процентов уверены, что руководство проекта знает, что мы делаем. Или хотя бы помнит, что мы есть на свете. Это был побочный эффект от исследований, конечно, и в то время мы не могли с ним справиться.

— В 1951 году в Охае, что в Калифорнии, объявился культ. Он был… неправильный, в нём что ни возьми — всё было не так. За неделю он разросся до общенационального феномена и продолжил расти. В новостях только и разговоров было. В подобный рост за несколько месяцев можно было бы поверить, но несколько дней — это невозможно. У себя в группе нам было видно, что движущая философия этого культа неестественно заразна. Она была противоположностью немыслимому, она была незабываема. Мы знали, что именно для таких целей сделана наша бомба. Мы запросили указаний у руководства. Но указаний не было.

— Когда начинался всплеск, наша лаборатория с потрохами принадлежала армии США. На восьмой день кризиса нас «экспроприировал» Фонд. Все засекреченные исследования, все материальные активы и всех желающих сотрудников, в том числе и меня. Всем, кто не был согласен, промывали мозг и отправляли назад в армию. Через двадцать часов после перехода под крыло Фонда мы применили бомбу и культа не стало. Никто о нём не помнил, никто не помнил, как участвовал в нём, никаких потерь среди населения. Идеально чистый подрыв.

— После этого всё завертелось всерьёз. Как только мы начали работать на Фонд, исследования резко ускорились. С каждым шагом новых технологий мы обнаруживали новые скрытые объекты. Я прошёл экзамен Фонда на полевого агента и отправился ловить призраков. Моя жизнь превратилась в «Сумеречную Зону». Я…

Марнесс жмурится. Он закрывает один глаз, потом второй.

— Теперь я вспомнил всех этих людей. Память как будто разделилась на два канала. Из тех антимеметических SCP, которых мы поймали до сброса в семьдесят шестом, почти все были пойманы вскоре после сброса. А значит, я помню по два протокола обнаружения на каждый. Я помню два отдела антимеметики, но не помню, который из них по какую сторону стены. Помнишь Голди Ярроу? Невролога? Она изучала механизм аномально ускоренной потери памяти… целую библиотеку на эту тему написала…

Уилер не помнит.

— Доктор Охобиру? Джули Стилл?

— Эл, это важно. Ты в нужном месте своей хронологии? Можешь вспомнить, что произошло?

Марнесс собирается. И понимает, что в нужном. Он отрывается от воспоминаний, что-то меняется в его глазах. Он говорит медленнее и почти шёпотом.

— Есть объект, который твой отдел никогда не видел. Объект, который мой отдел не сумел сдержать. Беглец. Ты этого хотела, верно, Мэрион?

— Да, — отвечает она. — Ради этих сведений я тебя убиваю. — Она выдерживает паузу в том месте, где извинилась бы, будь ей за что извиняться.

Марнесс смотрит ей в глаза цепким взглядом.

— Он жрал мой отдел заживо. Он так сильно на нас набросился, так быстро, что мы не могли его остановить, иначе как самоуничтожившись. Но ядерной бомбы в нашем комплексе не было, а теперь мне стало очевидно, что из-за этого объекта мы свою ядерную бомбу и потратили изначально.

— Если ты знаешь, что он есть, он знает, что ты есть. Чем больше ты знаешь о нём, тем больше он знает о тебе. Если ты можешь его видеть, он может видеть тебя. А ты можешь. Ты сегодня целый день смотришь прямо на него.

Уилер внезапно понимает, где и в каком окружении находится.

На лодке их только двое. Лодка стоит на якоре в километре с лишним от берега озера. Подмоги она с собой не взяла. В её мозгу словно щёлкает счётчик Гейгера. У неё…

Красный флаг. Почему я не взяла подмогу? Не складывается.

В доме у озера должна быть группа. Со мной на лодке должен быть боец МОГ и медик. И вторая лодка за нами. Как минимум. Я здесь совсем одна? Почему я так сделала?

Она достаёт пистолет, но не спешит целиться в Марнесса.

— Где он? Он внутри тебя?

Марнесс закрывает оба глаза. Его голос не терпит отлагательств.

— Уничтожить его можно было, только уничтожив всю информацию о нём. А восстановив мою память, стопроцентно можно его вернуть!

У него в глазах. Скорее всего в левом.

Уилер пятится к корме, совмещает мушку с целиком на голове Марнесса и обращается к нему.

— Эл, ты ещё там?