Отдел антимеметики

Но её восприятие по-прежнему сдвигается, потому что она всё ещё набирает высоту. И, набирая высоту, прекращая быть человеком, она видит врага насквозь и приходит к инстинктивному пониманию того, как он устроен, в чём ущербен, и как можно ударить в эти ущербные места.

Он поворачивается к ней лицом.

Их столкновение оборачивается не столько схваткой, сколько математикой, уравнением, выведенным после долгой, изнурительной работы. Сокращённые члены этого уравнения осыпаются, как снег в метель. Под воздействием ДИКОГО СВЕТА громадные участки SCP-3125, осмысленное существование которых считалось достоверным, прекращают существовать в силу доказательства. В новом контексте, который выводит ДИКИЙ СВЕТ, оно предстаёт древним несоответствием. Оно съёживается, ветвящиеся конечности одна за другой мгновенно перестают быть. Оно выпускает из своей хватки всё человеческое. Математические построения добротны. Всё идёт так, как моделировал ещё в бункере Хьюз, взяв за основу меметический аналог уравнений гидродинамики и потратив тысячи лет машинного времени на симуляции.

Хватательные конечности пропадают, но остаётся пузырящийся яростью красный/зелёный глаз. Отвлечённое понятие Фонда/Уилер/защиты пронзает его насквозь, как луч лазера. По внутренней части глазного яблока расползается бесцветная ударная волна, ещё одно тихое взаимное сокращение. За ней остаётся лишь яркий вакуум, где нет даже частиц.

И после столкновения остаётся лишь равновесность: последний дикий фотон, безвозвратно улетающий в глубочайшие пределы пространства идей.

Эпилог. Победители без состязания

Ранее…

— И что мы узнали?

Чтобы ответить на собственный вопрос, у O5-8 уходит порядочно времени. Он говорит выверенным, спокойным тоном. Он никуда не торопится.

— Мы узнали, что в нашем мире есть пропавший отрезок времени. Примерно год новейшей истории. И в каждом населённом пункте есть пространства, обширные пространства, которые нельзя воспринять и в которые нельзя попасть. Города строят обходные пути, как будто это горы или заражённые территории. А наряду с этим временем и этим пространством есть такое количество людей, пропавших без какого-либо объяснения, что мне не хватит всей порядочно продлённой жизни, чтобы их пересчитать.

Он берёт паузу.

— И, помимо отдела ноосферики, — говорит он — никто, ни один человек не в курсе об этих … кражах. Даже сотрудники отдела, который совершил это открытие, не могут вспомнить, что именно происходило в пропавшее время. И никто не может войти в пропавшее пространство. Сама по себе дыра в реальности едва доступна восприятию. Чем она и является — шокирующая, ослепительная пустота. Неведомое неизвестное.

— Мы узнали … выдвинули осторожную гипотезу… что от трёх до четырёх лет назад в нашу реальность вторглась невообразимая аномалия. И, через какое-то время она ушла, забрав с собой всё это пространство, время и людей. Мы не знаем, чем она являлась и что делала. Мы пытались разузнать, но истина ускользает от лучших специалистов по ноосферике. Вопрос огрызается, будто не хочет получить на себя ответа. И мы не знаем, почему аномалия ушла, хотя эксперты говорят, что в царстве концепций остались свидетельства — следы — того, что могло быть конфликтом. А издалека нам светит громадная новая звезда.

Он медлит.

— Даже я не помню случившегося, — продолжает он уже тихим голосом. — А это лично мне кажется … крайне тревожным. Потому что это новейшая история. Как и все из ныне живущих, я должен был это испытать на себе. В каком-то роде я должен был это пережить.

— Во всём этом нам ясно как минимум одно: люди могут забыть что угодно, и что угодно оставить позади. Цивилизации могут вернуться к «норме» после чего угодно.

Некоторое время он сидит, размышляет и смотрит в пустоту. Какое-то время его тревожит мысль, что он на самом деле знает правду и нет никакой аномалии, которая скрывает от него истину. Что это всё — лишь отрицание. Но этого он вслух не произнесёт, даже здесь.

Он говорит:

— И мне любопытно, какую роль во всём этом сыграл Фонд? Стали ли мы свидетелями этой аномалии? Были ли мы теми, кто её победил? Дали ли мы отпор? Вели переговоры? Были соучастниками?

— Здесь и сейчас мы есть. В целости и сохранности. Мы вернулись. Чему мы этим обязаны? Может, мы бежали или спрятались?

— Заслуживаем ли мы возвращения? Имеем ли такое право? Мы не выполнили задачу, которую взяли на себя. Этих людей не стало, и бессмысленно притворяться, что они не мертвы. Наш провал на несколько порядков сильнее, чем когда-либо раньше. Несмотря на это, мы сохранили секретность и человечество в целом о нас не знает. А значит, за пределами Фонда никто не обвинит нас в результатах нашего действия или бездействия. Если вчерашнее заседание Совета О5 хоть сколько-либо показательно, мы сами себя никогда не обвиним.

— Что стало с этими людьми? С моими людьми. Где они? Не бывает просто мёртвых, нельзя быть всего лишь пассивно мёртвым. Смерть причиняют.

SCP-055 не может ему ответить.