Отдел антимеметики

Он секвенировал собственный генетический код и провёл его инженерный анализ. Он создал системы жизнеобеспечения и перестроил внутреннюю часть бункера — как и было задумано изначально, хоть и не до такой степени. Он улучшал структуру своей физиологии — постепенно, год за годом — до тех пор, пока размеры и сложность его мозга не позволили ему мыслить монументальные, радикальные, сложные мысли, не поддающиеся упрощению.

(«Так почему ты не стал?» — спрашивает кроха. «Ты же мог в любой момент открыть бункер. Чего ты ждал?»)

Как-то раз, странствуя по человеческому пространству идей, он увидал себя. Он создал примитивное меметическое описание себя самого, очистил от посторонних примесей, сфокусировал, построил немного догадок, и вот оно: комплекс сверкающих огней в форме человека посреди роя похожих людей, живых и мёртвых, настоящих и вымышленных. Видеть себя в общем порядке, с такой возвышенной перспективы — захватывающее переживание, способное отрезвить любого. Он был крохотным. Он помахал. Он помахал в ответ.

И когда он увидел себя, он наконец осознал, кто он такой и в чём его роль. Он — безумный технический гений, сумасшедший изобретатель, тот, кто на практике воплотит абсолютное оружие. Но направлять это оружие будет не он. Искры той базовой идеи, которую требовалось усилить, не было в его голове и не было в этом бункере. С математической точки зрения — и не могло быть. Не так всё было устроено. Искру должен был предоставить кто-то ещё.

(Кроха перестаёт дёргаться. С усилием он поворачивает голову налево, потом направо. Он видит, что рядом с ним на сетчатке есть и другие, более старые силуэты, уже почти слившиеся с мембраной, не могущие больше жить или мыслить самостоятельно. Это его изрядно тревожит. «…Но кто?» — спрашивает он.)

Не дёргайся.

(Мозг крохи взрывается, как подетальная схема.)

* * *

Вот лес.

Вот красивый, большой дом в лесу, вот сад за домом, вот окружённый высокими хвойными деревьями, аккуратно подстриженный газон. На газоне неровным кругом расставлены кресла, и где-то двадцать пять человек сидят или стоят с напитками или бургерами в руках. К обильно дымящемуся мангалу выстроилась очередь. День прекрасен в превосходной степени, и совершенно ничего ужасного не происходит.

Адам Уилер знает, что с ним что-то не в порядке, раз он не может не отторгать такую сцену. Всё слишком внезапно и слишком приятно, чтобы быть реальным. Он как будто в порядке, чист и здоров. От осознания того, что рука снова на месте, он хватает ртом воздух и с трудом сдерживается от слёз.

К нему подходит некто и тянет руку для пожатия.

— Вы, наверное, Адам. Рад видеть. Барт Хьюз.

Для своих пятидесяти Хьюз выглядит очень моложаво. Он тощий, невысокого роста, с гривой седеющих волос, на носу — толстые очки в увесистой оправе. Уилер почти бездумно жмёт его руку; в другой руке тот держит бутылку пива.

— Я работаю в Фонде, — говорит он. — Само собой. Архитектура содержания, биомеметика, и ещё всяких мелочей до чёртиков.

— Хьюз, — повторяет за ним Уилер. — Я вас… я вас искал.

— Нашли, — отвечает Хьюз. — Это вы молодец.

— … Что это такое?

— Я и не думал, что вы вспомните. В этих обстоятельствах мы и познакомились. В первый раз, я имею в виду. Шапочно. Максимум десятью словами перемолвились, я ни одно из них не помню. Я и вас-то едва помню, уж без обид. Но шашлык я помню, и уж совершенно точно помню, что встретил вас у мангала. Так что я решил, что раз уж нам с вами необходимо переговорить, такое окружение вполне устроит нас обоих.

Уилер не помнит ни этого места, ни кого-либо из людей.

— Это всё ваши воспоминания?

— Ага. Пойдём, есть разговор.

Хьюз ведёт Уилера на другую сторону газона и выбирает пару кресел на солнцепёке. Он садится, жестом приглашает Уилера сесть напротив. Уилер с тяжёлым сердцем усаживается. Хьюз опирается локтями на колени и собирается с мыслями, прежде чем начать.

— Адам, у вас нет идеи, которая нам нужна. Нет зерна для контр-мема. Вы не тот, кто нужен.

— Если б оно у вас было, вы бы это понимали. Такое невозможно не понять. Оно бы вызывало мандраж. Те высокие идеалы, которые оно представляет, вели бы вас вперёд от зари и до заката. Вот, что должно было привести вас сюда. Не знаю, как вы добрались без него.

— … Я и не знал, что надо было принести с собой идею.

— Никак не могли знать, — утешает его Хьюз. Никто не знал, по ту сторону бункера. Я и сам не знал, пока не оказался в нём заперт. Это естественно. Мы строим планы, потом происходит что-то непредвиденное и планы летят коту под хвост. И крайне напряжённые обстоятельства вынуждают нас проявлять творческий подход.

Уилер глубоко вздыхает. Выпрямляет спину.

— Ладно. Где оно есть? Надеюсь, что в Северной Америке. Не хотелось бы идти обратно до самой Зоны 41. Но схожу. Если вы сможете столько подождать — схожу.

Хьюз качает головой.