Отдел антимеметики

Зона 167 — громадная и крайне негостеприимная промзона, четыре квадратных километра складов для безопасного содержания, исследовательских лабораторий и административных помещений. Уилеру приходит на ум нефтеперерабатывающий завод. Постройки мрачные, сугубо функциональные и бескомпромиссно непривлекательные. Никакой зелени. Фоном всему этому виду служит грубый рёв — комплекс стоит на равнине, ветер несётся среди бетонных каньонов и острых углов построек.

Чуть больше половины Зоны, как выясняет Уилер, стёрто с лица Земли орбитальным ядерным ударом. Есть край, где резко кончаются неповреждённые здания и дороги, а по ту сторону края — ровный слой почерневших развалин. Уилер предполагает, что лазер выключился в процессе стирания, когда сработала антимеметическая боеголовка комплекса, но точную последовательность событий он восстановить не в силах. Это и неважно. На вероятность найти то, что нужно, это не повлияет. Искомое находится под землёй.

Уилер уже на пределе. Он забрёл слишком далеко и странствовал слишком долго. Во вселенной SCP-3125 в здравом уме он долго не протянет. Происходящее никуда не делось, а хрупкая ответственность единственного в мире человека, который в силах как-то этому помешать, давит на голову, как медленно затягивающийся обруч. Он измождён, зрение постепенно портится от ярких мигреней, а тоска от одиночества совсем одолевает. Хватит с него расследований, хватит Зон. Всё должно закончиться здесь.

Между зданиями 8 и 22Е находится вертикальная точка входа — шестигранная шахта метров тридцать в ширину, с нависающей над ней стрелой крана. Через эту шахту в обширный подземный комплекс Зоны опускали строительную технику и материалы. Она до того широка и глубока, что потоки воздуха возле её краёв как-то причудливо искривляются. Словно шахта хочет засосать его внутрь, кажется Уилеру. По внутренним стенам вниз уходит лестница. Уилер спускается и, ориентируясь по карте, углубляется в подземный комплекс Зоны 167. В отличие от Зоны 41, это место создавалось явно не для Безопасных. Повсюду висят предупреждающие знаки, некоторые символы Уилер не в состоянии сразу понять. Очень скоро начинают попадаться массивные переборки, запертые на электронные замки. Пропуск Мэрион Уилер безукоризненно открывает их каждый раз.

Шлюз модуля содержания S167-00-6183 идентичен тому, который Адам видел в Зоне 41, в полном соответствии со строительным чертежом. Разница лишь в том, что этот шлюз, по-видимому, сохранил герметичность — дырок нет. Трясущейся рукой Уилер проводит картой по считывателю. Дверь отъезжает, за ней открывается стерильная белая буферная камера. Ею много лет никто не пользовался, и воздух стал затхлым. Уилер становится в середину камеры и ждёт, пока отработает вторая половина цикла шлюзования.

Вот и всё.

Его сердце колотится. Это не полезно для здоровья. Насколько он знает, у него нет никаких сердечных патологий. Но откуда бы ему знать? Все кардиологи, что были, теперь в аду.

В последний раз он задаёт себе последний, тревожный вопрос.

— Но если вы здесь, доктор Хьюз, и если вы построили машину, и если она работает — почему вы не вышли на свет?

Он отвечает сам себе, заранее свыкаясь с дурными новостями, которые точно будут впереди:

— Потому что машина не работает. Потому что вы не смогли её построить. Потому что вас нет в живых.

Внутренняя дверь отъезжает в сторону.

* * *

Атмосфера в бункере влажная, как в тропиках, и до того густая, что ощущается её вкус. Она неприятно отдаёт органикой, вроде лимфы или какой-то другой мудрёной телесной жидкости. На потолке есть прожекторы, но в рабочем состоянии хорошо если один из десяти. Везде разбросан хлам. Слева от Уилера — неровный полукруг монолитных модулей-автофабрик, метров за шесть в высоту, и груды произведённого ими барахла. Мебель, инструменты, контейнеры для еды, кирпичи из пеноматериала, печатные платы, бобины с тканью. Справа сотнями громоздятся контейнеры, выложенные в несколько слоёв сплошным рядом вдоль длинной, вогнутой стены бункера. Чтобы дойти до тех, где ещё осталось какое-то сырьё, придётся идти минут десять.

Прямо — трёхметровая стальная стена, изгибающаяся налево и направо. Она охватывает почти всё пространство бункера. Над верхней кромкой стены в тусклом жёлтом свете видно мерное колыхание громадного, спящего организма. Отсюда Уилеру виден только изгиб его влажно блестящей спины, чёрной в зелёную крапинку. Она круглая, почти шарообразная, словно кто-то взял гигантскую ложку для мороженого, выскреб у двухкилометрового человека кусок печёнки и бросил в эту — ассоциация заставляет Уилера нервно сглотнуть — чашку Петри.

Уилер не замечает, что через края «чашки» от автофабрик переброшены трубы шириной в метр, по которым прокачиваются различные необходимые жидкости. Но он замечает высокие башни вокруг организма, которые орошают его полупрозрачным туманом со всех сторон. С потолка слева и справа свисают бесконечно ревущие вентиляторы размером с дом.

И никого вокруг.

Уилер прочищает горло и обращается в пространство так громко, насколько хватает смелости.