Отдел по расследованию ритуальных убийств

   Ему нравился этот закованный  в гранит город. Названный в честь привратника  райских ворот, он совершенно не походил на преддверие Рая. Мрачный, серый с нависшими свинцовыми тучами – этакий вертеп грешников, сосуд людских пороков. Хотя Мессир предостерегал, что здесь живут люди сильные духом. Семьдесят пять лет назад город был окружён вражеской армией. Закончилось продовольствие, и жители умирали сотнями каждый день прямо на улицах от голода и холода. Умирали, но не сдавались. И что самое главное, им в этом апокалипсическом кошмаре удавалось оставаться людьми, не превратиться в стадо обезумевших животных. В конце концов, враг отступил, так и не сумев взять город.

   Рядом с визгом остановилась полицейская машина. Из салона через полуоткрытое окно на него настороженно смотрел мордатый сержант.

   Здешние стражи порядка ему тоже нравились. Они презирали  людей, которым должны были служить. С ними было можно договориться или купить. Они так не походили на тех сериальных, которых показывали каждый день по местным телеканалам. Хитрых, но неподкупных. Так не бывает. Хитрость – глупость ума, говорил ещё Платон. А он знал, что говорил, ибо был дешевле истины.

   - Куда путь держим? – спросил сержант.

   - Домой иду с работы.

   - Ни хрена, у тебя работа! Время-то за полночь.

   - У меня заказ. Хозяева сказали, пока всё не сделаешь, домой не пойдёшь.

   - А где живёшь-то?

   - На Дыбенко.

   - Ого, далеко забрался! Метро через полчаса закрывают.

   - У меня друг на Некрасова живёт. Обещал пустить на ночлег.

   Сержант, чья комплекция оказалась под стать физиономии,  кряхтя, выбрался из машины.

  - Документы.

 - Пожалуйста, - он протянул паспорт.

 - Рюкзачок свой открой. Запрещённые предметы есть?

 - Ну, что вы, какие запрещённые? Вот, смотрите, инструменты.

 - Ты плотник что ли? – спросил страж порядка, попеременно заглядывая в паспорт и в рюкзак.

   - Плотник, плотник! Причём, самой высшей категории.

   - Первый раз вижу плотника с именем Иосиф.

   - Я не виноват, что меня так родители назвали, - улыбнулся он, разводя руками.

   - Давай, плотник, топай дальше, - протянул ему сержант документы и полез обратно,  с трудом протискивая свой толстый живот в салон автомобиля.

   - Слышь, Толян, - спросил у водителя, - ты видел где-нибудь еврея-плотника?

   - Не-а, - зевнул Толян во весь рот. – Если только в анекдоте.

   - Вот и я тоже. Поехали!

   Иосиф взглянул на часы. До встречи оставалось пять минут, надо поторопиться.

   Он подошёл, когда его «Сейко» показывали ровно половину первого. Но мост был пуст. Раздражаясь, достал мобильник.

   - Я уже на месте.

   - И я на месте, но вас не вижу.

   Иосиф ещё раз огляделся. В этот поздний час вокруг не было ни души.

   - Подождите, вы на каком мосту?

   - На Итальянском.

   - Но договаривались же на Театральном?

   - Как на Театральном?

    Он на мгновение отнял трубку от лица и сделал глубокий вдох. Сырой октябрьский воздух ворвался в лёгкие.

   - Никуда не уходите, я скоро подойду.

 Ну да, профессор, он просто не может быть не рассеянным! Мессир учил снисходительно относиться к людским порокам и слабостям. Пока они существуют, мы всегда будем сыты, любил говорить он.

   Зазвонил сотовый. Иосиф достал его из кармана,  взглянул на дисплей и усмехнулся. «Вспомни о чёрте, и он появится»

 - Я слушаю вас.

   Голос на другом конце был тихий и вкрадчивый. Но он-то знал, что это обман. Впрочем, как и всё в этом мире.

 - Иосиф, я вношу коррективы. Книжный червь не заслужил креста. Сделай всё по-тихому.

 - На моё усмотрение, или у вас есть пожелания?

 Несколько секунд телефон молчал.

 - Профессор всегда боялся сырости, от них портятся книги.

 - Я понял вас.

 -Действуй, мой мальчик.

 Сделать это будет легко. Чего-чего, а уж сырости в этом городе, хоть отбавляй.

   Вот и Итальянский мост.  Он заметил одинокую фигуру в зелёном старомодном макинтоше, нервно отмеряющую шаги. Пять шагов в одну сторону, пять в другую. Как и следовало ожидать, больше никого в эту промозглую октябрьскую ночь на мосту не было.

   - Принесли? – вместо приветствия спросил обладатель макинтоша, щуря близорукие глаза. Из-под узкополой тирольской шляпы торчали седые кудри.

 Иосиф молча достал из нагрудного кармана куртки прямоугольной формы свёрток и седой  жадно протянул к нему руки.

 - Идёмте к фонарю, профессор, чтобы вы смогли всё хорошо разглядеть.

 Они встали под фонарём, и Иосиф не совсем бережно положил свёрток на парапет.

 - Осторожней! Это же раритет!

 Глаза профессора загорелись как у вампира, он начал осторожно разворачивать свёрток. Ничего в мире для него в этот момент не существовало, кроме этого свёртка. Иосиф любил такие моменты, когда на лицах людей отражались их  дурацкие страстишки. И профессор, несмотря на свои учёные степени тоже дурак. Так трястись над куском сосновой доски!

   Он резко, без замаха нанёс удар в висок, прикрытый седыми прядями. Ноги библиомана подогнулись, и он грудью осел на парапет моста. Иосиф снял заплечный мешок и повесил потерявшему сознание профессору на шею. Немного подумав, взял с перил свёрток с доской и сунул в рюкзак.