Отдел примирившихся врагов (СИ)

Да-да, всё верно, тебя в последующем назвали в его честь. Но, думаю, ни тебе, ни ему не подходило это имя, обладающее значением: «посвящённый Марсу» — богу войны. Вы две далёкие крайности «огненного воинственного начала». Тебе больше подошло бы что-то вроде Алистера в значении «защитника». Учитывая, как чутко ты оберегаешь других.

Вполне естественно, что члены нашего клана не могли проигнорировать убийство одного из Лафайетов, поэтому Дарик, Лилит, Варфоломей и Габриэль во главе с самой Амброзией поехали мстить уже тебе.

Поскольку с ними не было Иезавеля, они оказались не в состоянии придумать для тебя более извращённую смерть, кроме как в процессе обращения в вампира. На случай если ты попадаешь в число счастливчиков и выживешь, тебя собирались натравить на собственную семью. А потом убить повторно, но через сожжение.

Однако ты решил оставить их с носом. И мало того что переродился, но ещё и обнулился — предстал перед ними идеально чистым, белым листом. Ты стёр себе память напрочь. Всю. Полностью под корень. Поэтому наблюдавшая за этим чудом графиня Амброзия приказала доставить тебя в поместье и воспитать правильным вампиром, а сама направилась в Орсель, чтобы добиться аудиенции у Верховного. И ввиду трагедии, случившейся в клане, Темнейший позволил принять тебя в семью вне очереди.

Не знаю, помнишь ли ты свои первые дни в поместье или нет, но ты меня поразил с первой нашей встречи. Я слышала, что новорождённый вампир с телепатическим даром потерял память. Но когда лично встретила и поняла, что ты даже родной язык утратил, оттого вынужден общаться жестами — это меня шокировало.

Насколько же сильно надо не желать стать вампиром, чтобы сотворить такое с собственным мозгом?..

Никто не торопился тебе помочь освоиться в клане. Они намеренно кормили тебя синтетикой, чтобы ты не смог быстро освоить флемоанский язык. Твой дикий вид многим доставлял удовольствие. Но не мне. Поэтому я начала добавлять в твой бокал натуральную кровь коренных флемоанцев. Иногда не получалась достать человеческую кровь, поэтому я жертвовала свою. Совсем по чуть-чуть: десять, двадцать миллилитров, чтобы быстрое овладение языком не бросалось в глаза. Впрочем, и ты оказался неглуп — ещё долгое время притворялся непонимающим.