Отдел примирившихся врагов (СИ)

— И правда, как-то быстро. Ты и двух недель на больничном не провалялся, — скупо отметил Рикки и с подозрением покосился в её сторону. Нехорошо так глянул, будто что-то понял, что ему понимать не надо.

Вэл нахмурилась и посмотрела на него исподлобья, заранее готовясь к непростому разговору. Пусть он достаточно смекалистый, чтобы сразу сложить один плюс один. Но и она не пальцем деланная, обязательно припомнит всех его бобрих за последние пару месяцев активных похождений, если рискнёт сцену закатить.

Кажется, они поняли друг друга без слов, потому как Рикки тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Но потом всё же подошёл к Марселю, вынуждая её снова напрячься, и протянул ему тонкий чёрный конверт.

— Донна просила тебе передать.

— Рик, зайди ко мне в кабинет, — приказал капитан тоном, не терпящем возражений, прежде чем скрыться за толстой дверью со звуконепроницаемыми заглушками. И его грозный вид красочнее любых слов обещал тотальную прочистку мозгов.

— Письмо? Чего это вдруг… И где она вообще?

— Подала документы на смену гражданства, — коротко объяснил Рикки, продолжая выглядеть супер подозрительно с этой своей умиротворённой усмешкою. Ему свойственнее пошло хихикать или однобоко скалиться. Сейчас же больше походило на то, что внутри он себя чувствовал крайне паршиво, но продолжал притворяться, якобы всё в порядке.

— Рикки…

— Не сейчас. Позже поговорим, — отмахнулся он и направился в кабинет капитана.

Проводив задумчивым взглядом широкую спину брата до двери, Вэл спохватилась и потащила Марселя за руку в коридор. Раз сегодня сам заявился на работу, то можно будет, его дважды покормить. Так, гляди, уже завтра и тросточка не понадобится.

— Что ты творишь? — раздражённо прошипел он в закутке под лестницей.

— Там много лишних глаз.

— Только не говори, что собралась… — замолчав на полуслове, Марсель скользнул голодным взглядом вслед за бегунком на молнии расстёгиваемой куртки. Сглотнул и резко отвернулся, после чего сжал челюсти так, что на них желваки заиграли: — Нет. Мне больше не нужна твоя кровь.

— В смысле?

— Я нормально себя чувствую. Как видишь, сегодня даже на работу пришёл. Поэтому нам больше нет необходимости этим заниматься.

— Ты опять начинаешь? — недовольно пробормотала Вэл на ирашском языке. — Ну, какой в этот раз у тебя завёлся таракан в башке? Давай, выдавай очередную отмазку, почему я не должна быть донором. Достал, честное слово! И на фига ты каждый день так пыжишься? Цену себе набиваешь, цаца? Или в недотрогу играешь? Не понимаю!

— Да я хотя бы пытаюсь затормозить эту вагонетку, несущуюся в бездну! А ты, глупый лисёныш, ещё и подталкиваешь её, чтобы мы побыстрее провалились в пропасть, — процедил он сквозь зубы тоже перейдя на её родной язык. Пусть всё ещё был слышен сильный акцент, но то как быстро вампиры учили языки — не могло не вызвать у неё зависть: жульничество сплошное. — Думаешь, ты — единственная бета в Саларуне? Или твоя кровь какая-то особенная? Хватит играть в заботливую мамочку, я могу о себе позаботиться и найти другого донора.

— Я тебе помогаю поправиться, а ты мне вот так отплачиваешь? — прорычала она и схватила его за грудки, смяв в кулаках идеально выглаженную рубашку. — Да, ничего не скажешь: сколько вампира ни корми, а он всё на других заглядывается… козлина неблагодарный!

— Как ты не понимаешь, что созависимость — страшная штука… Нельзя так беспечно к ней относиться!

— Да-да, опять эти сказки про зависимость!

— Тук-тук, — Марсель неприятно постучал указательным пальцем ей по лбу, словно гвоздь вбивая. И посмотрел так препротивно, что аж обидно стало. — Там кто-нибудь есть? Мозги, например?

— Ещё раз стукнешь — я тебе этот палец в жопу запихаю, — угрожающе протянула Вэл и стиснула зубы до тупой боли в висках. Отчего-то на неё накатила такая тоска, хоть вой от досады. Грудь сдавило от гадкого, неприятного чувства отверженности и гнусного предательства.

Можно подумать, она так уж сильно хотела, чтобы подлый гад её укусил. Но в то же время и не сказать, что была против — определённо, в этих их покусываниях было немало приятного. Понять, почему у людей так от них рвало крышу, можно.

Стоило же в полной мере осознать, что Вэл нравилось заниматься донорством, как навалилось принятие его полной правоты. У неё и правда начала возникать какая-то извращённая зависимость, оттого она и чувствовала сейчас эмоциональный раздрай из-за его отказа пить её кровь.

Сбоку раздался слабый шорох, и Вэл тут же повернула голову, впиваясь взглядом в улыбающееся лицо симпатичной девушки. Или даже уместнее её назвать красивой: вьющиеся тёмно-каштановые волосы, вытянутой формы светло-серые глаза, пухлые губы и тоненький, маленький носик. Она могла посоревноваться с Донной за звание самой привлекательной женщины в их участке. И вот это собрание всего идеального подняло руку и приветливо помахало ладонью, прежде чем произнести:

— Привет. Извиняюсь, что влезаю не в своё дело, но здесь не лучшее место, чтобы устраивать разборки. Мимо лестницы много кто ходит, вас могут случайно увидеть и неправильно понять.