Отдел убийств: год на смертельных улицах

«Это успешная тактика в определенных обстоятельствах, – написал Пеллегрини, – но не в деле, где не хватает вещественных доказательств».

Поэтому он просил о тщательном пересмотре всех материалов:

Поскольку сведения собирали не меньше двадцати приданных сотрудников и детективов, логично предположить, что существует важная, но еще не разработанная информация. Следователь намерен сократить число людей на деле до старшего и младшего детектива.

Простыми словами, Пеллегрини хочет поработать над делом еще, причем один. Его рапорт капитану – внятный, но бюрократичный; в целом емкий, но написан канцеляритом, от которого у всех старше звания лейтенанта внутри все теплеет. Но все-таки можно написать лучше, а если он действительно хочет как следует перепроверить материалы, без поддержки капитана не обойтись.

Пеллегрини вынимает скрепку из верхней страницы и раскладывает черновик на столе, готовый провести за печатной машиной еще час. Но у Рика Рикера другие планы. По дороге из допофиса он окликает Пеллегрини и подносит сложенные в трубочку пальцы к губам – международный сигнал к необузданному возлиянию алкоголя.

– Пошли, выпьем по парочке.

– Уже уходишь? – спрашивает Пеллегрини, отрываясь от документов.

– Да, я пошел. Группа Бэррика уже пришла на смену с четырех до полуночи.

Пеллегрини качает головой, потом обводит рукой море бумаг на столе.

– У меня тут еще дела.

– Работаешь по тому делу? – спрашивает Рикер. – Будто до завтра не подождет.

Пеллегрини пожимает плечами.

– Да брось, Том, передохни от него вечерок.

– Не знаю, не знаю. А ты куда?

– В «Маркет». Эдди Браун и Данниген уже там.

Пеллегрини задумчиво кивает.

– Если успею кое-что доделать, – говорит он наконец, – я вас догоню.

Хрена с два, думает Рикер по дороге к лифтам. Хрена с два мы увидим сегодня Пеллегрини в «Маркет Баре», если он может вместо этого четыре часа биться головой о дело Латонии Уоллес. И когда через полчаса Пеллегрини входит в бар, Рикер на миг лишается дара речи. Пеллегрини вдруг без предупреждения оставил Наиважнейшее Расследование и пришел перевести дух. Как ни посмотри, а вечер в «Маркет Баре» – славное время и место для похлопывания по спине и восстановления уверенности в себе; и для этого лучше Рикера, уже поплывшего от хорошего скотча, никого не найдешь.

– Друг мой Том, – говорит Рикер. – Что пить будешь, старик?

– Пиво.

– Эй, Ник, подай этому человеку все, что он попросит, за мой счет.

– А ты что здесь пьешь? – спрашивает Пеллегрини.

– «Гленливет». Забористая хрень. Хочешь?

– Не. Пиво сойдет.

И вот они уговаривают стакан за стаканом, пока не приходят другие детективы, и скоро снимки места преступления, показания свидетелей и внутренние рапорты уходят на задний план, а Латония Уоллес становится уже не трагедией, а шуткой судьбы. Сизиф с его камнем. Де Леон с его источником молодости. Пеллегрини с его маленькой мертвой девочкой.

– Я вам так скажу, – разглагольствует Рикер, попивая скотч. – Когда Том к нам перевелся, я думал, толку от него будет ноль. Я имею в виду…

– А теперь увидел меня в деле, – говорит Пеллегрини только с долей иронии, – и понимаешь, что был прав.

– Ну уж нет, приятель, – Рикер качает головой, – я понял, что ты правильный мужик, когда ты раскрыл то дело в проджектах. Как там звали пацана?

– Ты про какое дело-то?

– Ну то, из высотки. На восточной стороне.

– Джордж Грин, – говорит Пеллегрини.

– Вот, точно, Грин, – подтверждает Рикер, подавая бармену Никки короткий сигнал пустым стаканом. – Ему все говорили, что дело – глухарь. Даже я говорил. Говорил… – Рикер замолкает, пока Никки ему наливает, затем опустошает сразу половину стакана и пытается продолжить: – О чем я там?

Пеллегрини с улыбкой пожимает плечами.

– Ах да, что дело хреновое, совсем хреновое. Убийство из-за наркотиков в высотках, да уж. Черный пацан на Асквит-стрит – а значит, все равно всем наплевать. И ни свидетелей, ничего. Я велел ему забыть и заняться чем-нибудь другим. Так он не слушает ни меня, ни кого-то еще. Этот упрямый засранец даже Джея не слушает. А просто идет и два дня работает с делом. Никого из нас не слушает – и что случилось?

– Не знаю, – кротко отвечает Пеллегрини. – Что же?

– Ты расколол эту сволочь.

– Правда?

– Хватит уже подъебывать, – говорит Рикер и снова обращается к публике из детективов угрозыска. – Он взял и расколол эту сволочь единолично. Вот тогда я и понял, что с Томом все в порядке.

Пеллегрини смущенно молчит.

Рикер бросает взгляд за плечо и понимает, что даже будучи нетрезвым молодой детектив ему не верит.

– Да нет, я же серьезно, Том, серьезно.

– Серьезно?

– Серьезно. Ты меня слушай.

Пеллегрини отпивает пиво.

– Бля, я это говорю не потому, что ты тут сидишь. Я говорю правду. Когда ты только пришел, я думал, толку от тебя не будет, ну прям никакого. Но ты работаешь как черт. Правда.

Пеллегрини улыбается и заказывает у Никки по последней, толкая пустой стакан через стойку и заодно указывая на шот перед Рикером. Остальные детективы уже меняют тему.

– Вот о Фреде я бы так не сказал, – добавляет Рикер тихо, чтобы это не пошло дальше Пеллегрини. – О нем – не сказал бы.