Отдел убийств: год на смертельных улицах

Доан постепенно проводит детектива через место преступления в доме 17 по Северной Гилмор. Гарви описывает квартиру, особое внимание уделяя безопасности, в том числе отключенной сигнализации. Он рассказывает во всех подробностях, и коллегия снова слышит об отсутствии следов взлома, кучке одежды, царапинах на изголовье, предполагающих, что жертву ударили ножом, когда она лежала в кровати. Затем, по указанию Доана, Гарви подходит к скамье присяжных, где прокурор показывает ему фотографии, уже приобщенные к делу.

Фотографии – тоже вечный источник немалых конфликтов в зале суда: адвокаты заявляют, что изображение окровавленной жертвы без нужды влияет на беспристрастность, а прокуроры – что фотографии имеют доказательную ценность для коллегии. Побеждают обычно прокуроры, как в этом случае и Доан. Поэтому вопреки нескончаемым протестам Полански присяжные видят Лину Лукас и ее раны во всей глянцевой красе с разных ракурсов. Они впечатлены.

Гарви проводит перед коллегией десять минут, после чего возвращается на место, где Доан расспрашивает его об осмотре места преступления и опросе соседей. Прокурор задает вопрос об уличном освещении возле дома на Гилмор-стрит, и Гарви описывает натриевый фонарь посреди квартала, закладывая основу для будущих показаний Ромейн Джексон.

– На данный момент больше вопросов к детективу Гарви не имею, – говорит через двадцать пять минут Доан. – Однако я бы хотел вызвать его позже.

– Разрешаю, – говорит Горди. – Перекрестный допрос, мистер Полански.

– По тем же причинам я ограничусь показаниями, полученными при прямом допросе.

Да пожалуйста, думает Гарви, спокойный и собранный. Сегодня речь только о месте преступления, а значит, рассуждает он, особых препирательств не будет.

Полански углубляется в тему характера ран, получив у детектива подтверждение, что ножевые ранения нанесены раньше огнестрельного в голову – это доказывают защитные раны на руках. Еще какое-то время адвокат уделяет пустой сумочке, порванной пачке риса и пустым желатиновым капсулам на полу спальни.

– Похоже ли, сэр, что злоумышленники, напавшие на мисс Лукас и убившие ее, забрали ее наркотики?

– Протестую, – говорит Доан.

Судья согласен, что вопрос адвоката слишком спекулятивный, но в зале и так блуждает тень Винсента Букера. В конце концов, зачем Фрейзеру убивать человека ради наркотиков, и так принадлежавших ему? Никаких причин, если только он не хотел инсценировать ограбление.

Полански идет дальше и описывает принадлежности для наркотиков, разбросанные на месте преступления, чтобы зайти с другой стороны. Возвращается к кучке одежды. В квартире было чисто, так? Очень чисто, соглашается Гарви.

– Как дома у человека, который не разденется, бросив одежду на пол, а разденется, сложит одежду и уберет. Вы согласны?

Ого, думает Гарви, хитрожопый ты какой.

– Нет, – говорит детектив. – Не согласен.

Полански оставляет кажущееся противоречие на усмотрение присяжных и переходит к улике 2U – фотографии пола спальни после того, как подняли кровать. Адвокат указывает на мягкую пачку сигарет «Ньюпортс» на полу.

– А была ли там пепельница? – добавляет он.

– Да, сэр, – говорит Гарви.

– Вы установили, была ли мисс Лукас курильщицей или нет?

Вот черт, думает Гарви. С этой фигней он далеко зайдет.

– Не помню.

– Как считаете, это может иметь значение?

– Уверен, этот вопрос всплывал во время следствия, – говорит Гарви, стараясь пройти на цыпочках по минному полю. – Очевидно, ответ не имел значения для следствия.

– Вы спрашивали ее дочерей или близких, курила она или нет?

– Не помню.

– Если она не курила, вы согласны, что наличие пачки сигарет стоило изучить?

– Согласен насчет пачки сигарет, – отрывисто отвечает Гарви.

– Стоило узнать, кто был с ней близок и при этом курил, – продолжает Полански. – Ведь вы решили, что с ней находился кто-то близкий, раз не было взлома, верно?

– Верно, – говорит Гарви.

– Поэтому, возможно, было бы важно выяснить, курил ли – и курил ли конкретно «Ньюпортс» – кто-то из ее близких или кто-то из возможных подозреваемых, о которых мы поговорим позже.

– Протестую, – говорит Доан, пытаясь выручить детектива. – Есть ли у стороны защиты вопрос?

– Да, – говорит Полански. – Вы согласны, что это важно?

– Нет, – отвечает Гарви, успевший перестроиться. – Потому что мы не знаем, когда там оказалась пачка сигарет. Она лежала под кроватью. Это действительно стоило бы изучить, но я бы не стал строить расследование на этом.

– Что ж, – продолжает Полански, – но, сэр, разве вы не согласны, что мисс Лукас была очень опрятным человеком и не оставила бы пачку сигарет на полу?

– Протестую, – говорит Доан.

– Разве не вероятнее, что пачка попала туда в ночь убийства?

– Протестую.

Горди вмешивается.

– Вы можете ответить на этот вопрос с какой-либо уверенностью? Да или нет?

Доан буравит детектива глазами, еле различимо качая головой. Пользуйся шансом, хочет сказать он. Отказывайся.

– Я могу ответить, – отвечает Гарви.

– Протест отклонен, – говорит Горди.

– Под кроватью хватало мусора. На виду в доме все чисто и опрятно, но я бы не назвал чистым пол под кроватью.