Отдел убийств: год на смертельных улицах

Версия: женщина лежала в постели на спине, головой на север, когда на нее напали с ножом. Убийца бил сверху, задевая изголовье. Либо от силы ударов, либо в попытке защититься жертва скатилась на пол.

Рядом с головой покойницы – подушка и наволочка почерневшие, похоже, от пороха. Но только когда прибудут медэксперты и перевернут тело, Гарви найдет на ковре под головой в лужице крови маленький неровный комочек из тускло-серого металла. Контрольный выстрел произвели, когда жертва лежала на полу, и грохот заглушили, приложив к ее лицу подушку.

Сама пуля странная. Гарви приглядывается: средний калибр, наверное, 32-й или 38-й, но такой извращенный плосконосый профиль он еще не встречал. Она сравнительно целая, не сильно помялась и не раздробилась, следовательно, пригодна для баллистической экспертизы. Гарви бросает пулю в манильский конверт для улик и передает Уилсону. На кухне приоткрыт ящик с ножами. В остальном ничего помимо спальни не тронуто. В гостиную и туалет вроде бы не заходили.

Гарви просит криминалиста сосредоточиться на скрытых отпечатках в спальне, а также на дверях квартиры и спальни. Еще криминалист посыпает черноватым порошком кухонные столешницы и открытый ящик, а еще раковины на кухне и в ванной на случай, если убийца до чего-то дотрагивался, когда мыл руки. Везде, где в черном порошке проступает очертание пригодного отпечатка, эксперт прижимает кусочек прозрачной клейкой ленты и помещает ее на карточку размером 3 на 5 дюймов. Пока он переходит из спальни на кухню, коллекция карточек растет. Закончив со столешницами, он указывает на другой конец коридора.

– В передней комнате что-нибудь посмотреть?

– Не думаю. Похоже, он туда не заходил.

– Мне несложно…

– Не, на фиг, – говорит Гарви. – Если это человек с доступом к квартире, от отпечатков все равно пользы никакой.

Детектив мысленно перечисляет улики, которые поедут в центр. Пуля. Нож. Горка одежды. Наркота. Капсулы. Сумочка, испачканная порошком для снятия отпечатков, где, по всей видимости, хранились кокаин, рис и капсулы. Подушка и наволочка с продуктами выстрела. Простыня, аккуратно снятая с матраса и медленно скатанная, чтобы не потерять волосы или волокна ткани. И, конечно, снимки: комнат, места происшествия, кровати с поврежденным изголовьем, каждой улики на своем месте.

В городском районе новости разлетаются быстро, и семья убитой – мать, брат, дядя, дочери, – появляется на Гилмор-стрит раньше, чем медэксперты грузят носилки в черный фургон. Гарви отправляет их всех на патрульных машинах в отдел убийств – другие детективы соберут у них необходимые данные.

Через два часа некоторые родные Лины Лукас уже возвращаются на место убийства. Гарви, почти закончив, спускается по лестнице и натыкается на младшую дочь, прислонившуюся к патрульной машине. Ей нет и двадцати трех, худая, жилистая, но здравомыслящая и ушлая. Опыт детектива убойного подсказывает, что всегда найдется родственник, который будет сохранять спокойствие, слушать, правильно отвечать на вопросы и переносить переносящий самые жуткие факты убийства, пока остальные заливаются слезами от скорби или спорят, кому достанется десятискоростной блендер жертвы. Гарви уже переговорил с Джеки Лукас перед тем, как отправить семью в центр, и после короткой беседы отметил ее для себя как лучший и самый толковый контакт в семье.

– Эй, Джеки, – Гарви манит ее за собой на тротуар, на почтительное расстояние от зевак, собравшихся перед домом.

Джеки Лукас догоняет детектива, проходит с ним пару метров.

Разговор начинается с того же, с чего и всегда: с кем встречалась жертва, какие имела привычки и грешки. Из предыдущих разговоров с семьей Гарви уже кое-что узнал о ней и людях в ее жизни; факты с места убийства – отсутствие следов взлома, кучка одежды, рис и капсулы, – укрепляют понимание. Начиная задавать вопросы, Гарви легонько касается локтя девушки, словно подчеркивая, что между ними должна звучать только правда.

– Парень твоей матери, этот Фрейзер, – он торгует наркотой…

Джеки Лукас мнется.

– А твоя мама торговала для Фрейзера?

– Я не…

– Слушай, сейчас это никого не волнует. Просто если я хочу найти убийцу, мне необходимо знать.

– Она только хранила, – говорит Джеки. – Ничего не продавала, ну или я об этом не знаю.

– Употребляла?

– Марихуану. Редко.

– Кокаин?

– Не очень. Ну или я не знаю.

– А Фрейзер?

– Он – да.

– Как думаешь, Фрейзер мог убить твою мать?

Джеки Лукас думает, сосредоточившись на мысленном образе. Медленно качает головой.

– Вряд ли это он, – отвечает она. – Он всегда нормально с ней обращался, ну, типа, не бил, ничего такого.

– Джеки, я должен спросить…

Дочь молчит.

– Твоя мать, ну знаешь, водила к себе мужчин?

– Только Фрейзера.

– Только Фрейзера?

– Только его, – настаивает она. – Когда-то она встречалась с другим, но уже давно она только с Фрейзером.

Гарви кивает, ненадолго потерявшись в мыслях. Джеки прерывает молчание.

– Полицейский в центре говорит, нам нельзя ничего рассказывать Фрейзеру, а то вдруг он свалит.

Гарви улыбается.

– Если свалит, я как минимум пойму, кто это сделал, да?

Девушка улавливает логику.