Отдел

Теперь Игорю казалось, что они едут по нехоженому лесу. Передние фары освещали только сплошную стену елей, и так продолжалось настолько долго, что Игорю уже не казалась смешной шутка Игоря Васильевича про бумажные пакеты, сказанная им в начале поездки. Если Игорю было просто не очень весело, то Молодой ругался в голос. Придерживая свою бандуру руками, ногами, чем только можно, Молодой просил Игоря Васильевича выбирать дорогу аккуратнее.

Затем в елях наметилось что-то вроде просвета и мелькнули какие-то фонари. Один раз их слева обогнал легковой автомобиль, и это было удивительно, потому что казалось, что он вовсе не прыгает на кочках, а летит на воздушной подушке. Молодой остро прореагировал на ровную езду скрывшейся впереди машины и спросил Игоря Васильевича, правда ли тот едет по дороге, а не выбирает путь поинтереснее.

– Да это из местных кто-нибудь, – слету оправдался Игорь Васильевич, – он небось тут все ухабы знает и с закрытыми глазами может ездить.

Игорь Васильевич сказал так и тут же нажал на тормоз и, кажется, даже дернул ручник, так что все пассажиры полетели по салону, как мешки с картошкой, бандура с удивительной легкостью скользнула по полу и тюкнулась обо что-то впереди, из-под сиденья Молодого с грохотом выкатилось ведро, которое полагалось надевать на голову допрашиваемого.

– Фух, чуть кого-то не сбил, – пояснил Игорь Васильевич, опережая оскорбительные слова в свой адрес.

– Кого ты чуть не сбил? – заорал на него Молодой, ощупывая бандуру так, будто она была непристегнутым ребенком и могла удариться обо что-нибудь родничком. – Как в кино, бля. «Ой, я чуть не сбил оленя». А потом на нас охотятся местные реднеки в таких же комбинезонах, как у нас.

– Только в грязных комбинезонах, – добавил Игорь, потирая ушибленную голову и оглядываясь в поисках того, обо что ударился.

– Это собака вроде была, – сказал Игорь Васильевич, высунулся в окно и посвистел.

– Езжай уже, а? – попросил Молодой, отряхиваясь и садясь с ведром в руках напротив Игоря. – Главное, непонятно, вроде еле плелись, а как ты затормозил, чуть через лобовуху не вылетели.

Игорь Васильевич осторожно тронулся с места.

– Зря, кстати, ты Фила с нами не взял, – поизмывался Молодой вдогонку. – Я зеленый от твоей езды, Игорь тоже зеленый. Фила бы тут, наверно, вообще полоскало.

Близость частного сектора угадывалась по обширной свалке, которая появилась за окном, едва заметная среди леса, но все равно было понятно, что это свалка, поскольку под колесами зачавкала не только грязь, но и захрустели осколки бутылок и еще какой-то мусор. Залежи хлама как-то по-особенному поблескивали и чернели между деревьями, возле самой дороги стоял человек, что-то подбирал с земли и складывал в большой мешок возле своих ног. Молодой прильнул к стеклу, чтобы лучше его разглядеть.

– С ума сойти, – восхитился Молодой. – Сейчас ночь, а он тут стоит. Прямо триллер. Летом тут, наверно, комарам от мух не протолкнуться.

Сразу же за свалкой лес заканчивался, по одну сторону дороги показалась трансформаторная будка, чье гудение Игорь услышал подсознательно даже через гул машины, а по другую – покосившийся телеграфный столб с обвисшими, будто усы одного из солистов «Песняров», проводами.

Дорога чуть изгибалась, спускаясь, а внизу было не протолкнуться от мешанины черных домиков и высоких заборов. Там и сям горели редкие фонари на высоких столбах. В свете фар была видна быстро удаляющаяся хвостатая задница улепетывающей белой собаки.

– Я же говорил, – почему-то сказал Игорь Васильевич, когда фары выхватили собаку из темноты, а она оглянулась, сверкнув зелеными точками глаз.

– Ты хотя бы знаешь, где тут нужный дом искать? – спросил Молодой, опередив вопрос Игоря.

– На карте смотрел, – сказал Игорь Васильевич, – но я не особо внимательно смотрел, потому что думал, нас Фил повезет.

– А мы дома не перепутаем? – опасливо сказал Молодой.

– Господи, ты-то что беспокоишься, не тебе ведь идти, – не выдержал Игорь Васильевич.

Домики, казавшиеся издалека бесформенными, вблизи нисколько не приобрели в отчетливости. Когда под колесами машины зашумел гравий, а населенный пункт обступил их со всех сторон, Игорю стало казаться, что он спит и его мозг придумывает детали сна. Накренившиеся в сторону дороги темные доски заборов, кирпичная стена, рабица – выныривали из темноты и сменялись близкими кустами, скребущими по стеклам, остовом грузовика с ржавой кабиной, те, в свою очередь, сменялись скелетами теплиц и покосившимися сарайчиками. Несколько раз Игорь видел как будто одну и ту же водозаборную колонку, стоящую под слабым углом ко льду в ее основании, и решил, что они заблудились и не добираются до места, а кружат. В этом антураже колонка походила на скромный надгробный памятник. Там и сям не очень старательно лаяли ленивые деревенские собаки.

– Всё. Выходим, – сказал Игорь Васильевич, остановив машину.