Отделенные

Рыцарь третьего ранга появился рядом с Эйсгейром в снежном вихре.

– Господин Тавеллан, вы готовы?

Когда побледневший от новости Миррин кивнул, оба исчезли.

«Чье тело? – спрашивал себя Эйсгейр. – Арделор или служанки?»

Ему показалось неправильным, что он до сих пор не знает имени второй пропавшей.

Вернулся Миррин всего через полчаса. Ротьоф переместил его в одну из пустующих комнат в эльфийском крыле и сообщил об этом Эйсгейру. Там ничего не было, кроме легких штор на окнах и кровати, на которой под тонким покрывалом лежала женщина. Не Арделор.

Миррин застыл перед кроватью, глядя на бледное, бескровное лицо погибшей.

– Это я виноват, да, Эйс? Не слушал ни тебя, ни того, что говорил Малкир?

Он смолк. В руках у него был браслет-раннэ – покрытый копотью, но все равно радостно-яркий: голубой с фиолетовыми и желтыми цветами. Миррин протер браслет рукавом, отчего на белой ткани остались черные пятна, потом подошел ближе к кровати и убрал покрывало с мертвой руки. Изящная, тонкая, она выглядела сделанной из нежнейшей бумаги. Только тронь – и порвется.

Вскоре яркий раннэ оказался на своем законном месте.

– Эйс… Милорд, не говорите следователям Леса об Иллитее.

Вот как ее зовут… Звали.

– Миррин, о чем ты?

– Поверьте мне хотя бы еще один раз, милорд. Здесь что-то не так.

– Нет, говори все начистоту.

На лице Миррина вздулись желваки, губы сжались в тонкую травинку. Так было всегда, когда он злился или собирался делать то, чего не хотел.

– Ее вещи, – наконец сказал он, поставив круг тишины. – Почему их нашли? Брачные браслеты трудно уничтожить, но вот опознать легче легкого. А его так глупо выбросили… И нашли только браслет служанки. А ведь Арделор носила семейную реликвию, которую тоже нелегко сломать или уничтожить. Может, и Безумный король не смог бы.

– К чему ты клонишь, Миррин?

– Я втяну вас в проблемы Светлого Леса, милорд, если скажу.

– Я и так уже в них по жабры. Говори!

– Арделор украли эльфы. Я, если честно, с самого начала так и думал. Похищение искусно провернули! Мы до сих пор не знаем, как именно. Мне пришло в голову несколько способов, но все они предполагают знание обычаев эльфов, привычек самой Арделор, ее прислуги и охраны. Если среди них не было предателя, то похитителям требовалось долго, очень долго наблюдать за всеми. Нет… люди не могли этого сделать, милорд. А еще это безумное требование. И…

– И?

– Если с ней что-то случится, милорд, точнее, если люди что-то с ней сделают, это может вызвать… Страшную бурю. Во всем этом мне видится такой смысл: есть те, кто хочет пойти на людей войной, а глава дома Валиссин всегда был против. Если из-за Арделор он не захочет никого останавливать или, того хуже, сам пойдет против людей, то войны не избежать.

«Весь Иалон хочет воевать? – в ужасе подумал рыцарь. – Океан-отец, да как остановить такое?»

– Одной Арделор мало!

– Арделор по ряду причин – героиня Светлого Леса.

– Каких причин?

– Не могу сказать, милорд, да и это не так важно. И она не одна. Были и другие преступления, другие пропавшие, убитые. Многие в Лесу к тому же убеждены, будто в событиях столетней давности, в безумии короля, в нашей бездетности виноваты люди, милорд. Что все это как-то сделали люди. Достаточно вспомнить периамские войны, Орден Жизни, их законы. Многим этого хватит. Арделор может стать последней каплей. И те, кто хочет войны, получат ее.

– Как поможет сокрытие Иллитее?

– Почти никак. Но вдруг я что-то смогу понять из того, как будут вести себя следователи? Понять, кто именно пытается стравить нас с людьми.

– Как во все это вписывается Иллитее?

– Да тоже никак. В ее случае все гораздо проще. Схватили где-то на территории академии. Служанок ведь не охраняли так сильно, как Арделор. По академии они могли ходить в одиночку. Там Иллитее и видели в последний раз, и стражи на воротах не помнят, чтобы она покидала академию после этого.

Миррин замолчал.

Они оба стояли и смотрели на мертвую женщину. Раннэ на бледной руке вдруг показался Эйсгейру неуместным. Слишком ярким, слишком… живым.

– Милорд, – снова заговорил Миррин, – это просто дикое совпадение, что оба похищения произошли почти одновременно. Но если в Лесу станет известно про Общество Знающих, это… – он не договорил и опять замолк.

Эйсгейр так и смотрел на Иллитее. Она, скорее всего, была не старше Арделор. Очень красивая, по меркам эльфов. Под покрывалом угадывалась стройная, привлекательная фигура. Иллитее могла бы очаровать и многих человеческих мужчин – ростом ниже рыцаря, она считалась совсем миниатюрной для своего народа.

Эйсгейр чувствовал какую-то неправильность в том, что, стоя возле нее, они обсуждают политические вопросы. Словно смерть несчастной Иллитее – пустяк. Мелочь. Кому есть дело до какой-то служанки, если речь идет о войне, грозящей охватить весь материк? Это одновременно было и правдой, и нет. Может, для судьбы всего Иалона Иллитее почти ничего не значила, но для того, кто подарил ей брачный браслет, она была целым миром.

«Океан-отец, пусть я не ошибусь», – подумал рыцарь.