Отдых и восстановление (СИ)

Мы болтали ещё о какой-то ерунде, но мне чудилось напряжение, разлившееся по гостиной, как чернила по столу. Кажется, напугала я и нанимательницу, и её помощницу своей подлой и жестокой расправой над почтенной пожилой женщиной, которая всего-навсего пропела мне глупую песенку да публично назвала дурой. Однако мне совершенно не хотелось уверять сиру Катриону, что как бы я ни злилась на неё временами, контракт не позволит мне хотя бы в малости ей навредить: и только воздух попусту сотрясать своими заверениями, и… ну да, гнусненькая это мыслишка, ясное дело, но может быть, сире Катрионе полезно меня немножко побояться? А то прямо не верится, что её семью шаманское проклятие чуть не извело начисто. Во всяком случае никаких выводов вязовская сеньора из истории с проклятием для себя не сделала. Включая самый очевидный: не злите, мать вашу, колдунов! Плохо будет.

В общем, я кое-как дождалась разрешения сиры Катрионы идти спать и охотно приняла предложение мастера Дромара проводить меня до казармы (сир Эммет решил в кои-то веки почтить спальню супруги своим присутствием).

Тучи, которые весь день толклись над Вязами и окрестностями, разродились наконец настоящим осенним дождём — мелким, въедливым и очень холодным. Мой уже очень не новый плащ из «рыбьей кожи» кое-где начал протекать, и я с досадой подумала, что предстоят мне новые траты, а проценты на долг капают да капают. Попросить Меллера, что ли, к Белой Дороге выдать мне уже отработанную часть вознаграждения? Ему всё равно, а я выгадаю хоть десяток-другой марок.

— Вы очень убедительно продемонстрировали, насколько вас раздражает вмешательство в ваши дела, молодая госпожа, — заговорил вдруг Дромар, — но позволено ли мне будет задать вам личный вопрос?

Я вздохнула, но с откровенной неохотой ответила-таки, что да, дозволено.

— Насколько обоснованы слухи о вашем возможном бракосочетании с господином Отто?

— Ключевое слово — «возможное», мастер Дромар. — Я прикинула, о чём стоит говорить, а о чём нет, и решила не оставлять недомолвок, от которых проблем может быть больше, чем спокойствия. — Я совершенно не стремлюсь к семейной жизни, но детей иметь мне всё-таки хочется, а Отто предлагает мне возможность завести ребёнка сейчас, пока я ещё молода, а не через десять лет.

— Разумно, — одобрил он. — Могу только поддержать вас в этом желании. Хотя ваш брак, разумеется, создаст мне определённые сложности.

— Сложности? — не поняла я.

Он помолчал, а в шелестящей дождём и мерцающей от «ведьминого огня» полутьме я не могла разглядеть, что там за гримасы прячутся под роскошной гномской бородой.

— Наш Дом издавна ведёт дела с дриадами, — проговорил Дромар наконец. — Ради строевого леса, мяса и мехов наши предки когда-то отступили от закона, которого придерживается большинство других Домов: женщины не могут быть ни торговыми партнёрами, ни союзниками в войне. Впрочем, Ильфердин и Халнат тоже в своё время пошли против традиций, принимая вклады от женщин и выдавая деньги женщинам, а не их отцам, братьям или мужьям. На нас однако даже они косятся как на отступников. Но мы ведём дела с дриадами вынужденно, как вы сами конечно понимаете, просто потому, что у них нет мужчин. И я рискнул заключить с вами, человеческой женщиной, несколько сделок (пусть и не оформленных официально) опять-таки потому, что ни отца, ни мужа, ни брата здесь у вас нет. Но, — он воздел короткий палец, — как только муж у вас появится, молодая госпожа, я вынужден буду любые сделки заключать именно с ним. Даже прекрасно зная, что всю работу выполните вы. Это определённо не понравится вам и доставит лишние хлопоты мне. Простите за откровенность.

— Да не за что, — озадаченно отозвалась я. — А понятия «консорт» у гномов, как я понимаю, не существует в принципе?

— Именно так, госпожа.

Какое-то время мы молча шли к уже навешенным, но пока распахнутым настежь воротам новой крепости. В правой привратной башне горели огоньки в окнах: кое-кто из гномов на время строительства обосновался там. А у Дромара имелся теперь настоящий кабинет в левой. Не знаю, для кого там было приготовлено помещение, обставленное как штаб — с длиннющим столом посреди комнаты, с большой и подробной картой баронства на стене. Для маршала и его помощников, поскольку в казарме им выделили только спальни? Я ждала, что возле левой башни мы с Дромаром и расстанемся, но он не бросил бедную беззащитную девушку одну в пустом дворе, среди темноты и дождя.

— Не ожидала, что моя личная жизнь так важна даже для гномов, — проговорила я с нервным смешком.

— По-настоящему она только для меня и важна, — возразил Дромар, и я не нашлась, что ответить на такое заявление. — Но вы, кажется, думаете, будто в Волчьей Пуще обсуждают исключительно вас, молодая госпожа?

— Да нет, разумеется, — фыркнула я. — Всем достаётся, не только приезжим. Просто приезжие интереснее, чем свои, с пелёнок знакомые.