Отдых и восстановление (СИ)

— А ещё потребуется, — прибавил Лоренцо, вытирая уже не лицо, а толстую шею под воротом фуфайки мокрым скомканным платком, — письменное обязательство отца Вернона подтвердить в случае нужды, что очистительный ритуал был проведён с его ведома и под его ответственность. С вашей подписью тоже, сир Генрих.

Теперь на вполне понятное и законное, на мой взгляд, условие одновременно кивнули и жрец, и будущий барон Волчьей Пущи.

— Провести обряд, полагаю, лучше будет в моей часовне, — сказал отец Вернон. — Трижды Мудрейшая терпима к средствам, предпринятым ради благой цели, а послушников я отошлю под каким-нибудь предлогом, чтобы не болтали о том, чего не понимают.

— Что ещё? — всё так же сухо и холодно спросил сир Генрих, и я подумала, что его это происшествие задело даже сильнее, чем сира Кристиана. Тот больше тревожился, чем злился, а вот сир Генрих, как мне казалось, пребывал в тихом бешенстве: кто-то из его людей покусился на его будущего племянника и женщину его брата!

— Пока всё, — Лоренцо расстелил платок по горячей трубе и сел полубоком к длинному столу, с которого Дромар, уезжая, убрал всё, включая письменный прибор. То ли не доверял верзилам, то ли освобождал помещение, раз уж сам им не пользовался, так что сидели мы за совершенно пустым столом.

— А ты точно хочешь славы разрушителя страшных проклятий? — с невесёлым смешком спросил Стрегу Каттен. — Может быть, сире Клементине лучше объявить своим спасителем отца Вернона? А то ведь знаешь, как это бывает: пойдут разговоры, что ворон-де ворону глаз не выклюет и если снял, значит, в сговоре был с тем, кто проклял, а денежки пополам.

— Или вообще сперва сам заколдовал, а потом сам и спас от своего же колдовства, чтобы денежки содрать, — кривенько ухмыльнулся Лоренцо. — Кстати, о денежках… — сир Генрих заметно напрягся, но Стрега только махнул рукой: — у вас, сир, таких денег всё равно нет. Освобождение от налогов на пять лет. Годится?

— После осмотра сиры Клементины у Каттена, — возразил тот.

Лоренцо издал какой-то пренебрежительный звук вроде «пф-ф», а я влезла в разговор, чтобы объяснить нахмурившимся баронским сыновьям очевидную же вещь: снятое проклятие отнюдь не означает мгновенного исцеления. Оно означает только, что лечению отныне ничто не будет мешать. А слишком быстро сгонять отёки любой природы, кстати, может быть опасно, и Феликс это знает гораздо лучше, чем я.

— Так и есть, — согласился Каттен, потому что сир Генрих требовательно уставился на него. — Но я бы скорее сиру Веронику попросил присмотреть недельку за сирой Клементиной. — Он повернулся ко мне и спросил: — Присмотришь после ритуала? Раз уж ты так хорошо чуешь любую магию, даже корявую деревенскую. А то с этими неграмотными ведьмами то и дело нарываешься на сюрпризы.

— Это да, — всё так же криво усмехаясь, подтвердил Лоренцо. — Нас-то учили, — обратился он к сиру Генриху с пояснениями, — и мы знаем, как надо и как ни в коем случае нельзя. А всякие неучи сплошь и рядом такое творят… именно потому, что понятия не имеют, что это невозможно.

Тот кивнул с коротким нервным смешком, явно что-то своё, к магии не относящееся, имея в виду.

— Но ведь у нас тут нет ведьм, — неожиданно подала голос молчавшая до сих пор сира Катриона. — Только травницы. Разве они такое умеют? Сира Вероника вроде говорила, что дриады и эльфы к тёмной ворожбе вовсе не способны, не их это магия, а у нас кого из травниц ни возьми, у всех дриады в роду отметились.

— Чтобы провести подобный ритуал, не надо иметь магических сил вообще, — вздохнул отец Вернон. — Только искреннее желание причинить вред. Это мог сделать кто угодно — женщина, мужчина, человек, дриадский полукровка…

Я машинально кивнула, подумав, что наверняка это всё-таки была женщина. Какая-нибудь страдающая от безответной любви бесприданница-перестарок из младших дочерей или деревенская красотка, оскорблённая тем, что её променяли на тщедушную горожанку, вполне могла натворить дел из ревности и обиды.