Отдых и восстановление (СИ)

Мои молитвы не услышал бог,

Пуста мошна, и конь стучит копытом.

Конец сраженьям, догорел Восток.

Там нет тебя, а, стало быть — и счастья.

И вот спешит красавец-вороной,

Его гоню сквозь бури и ненастья

От чужедальних стран к земле родной.

Не нажил я ни серебра, ни злата,

Но для тебя и сердце, и рука.

Клеймора верная, священный ладан,

Фамильный герб и слава на века.

Клянусь, что я без страха и упрёка,

И клятва твёрже, чем земная твердь.

Любить, хранить и почитать до срока,

Пока с тобой не разлучит нас смерть.*

Этельберта Сильвер, если ничего не путаю. Бывшая фаворитка Гилберта Меллера — томик её стихов с собственноручной надписью «Для мужественной и несгибаемой сиры Катрионы из Вязов» я пролистала по диагонали, но уж эти страдания сытых и хорошо одетых девиц и дамочек… Нет, кое-что было очень даже неплохим, то же «Возвращение», отрывок из которого кто-то переписал для сира Рихарда. Но в целом возвышенные печали госпожи Сильвер меня не тронули.

— Сир Рихард, — как могла вежливо и терпеливо (он что, меня романтичной девицей считает — меня, наёмницу?) сказала я, — я хорошенько обдумала ваше предложение и решила, что будет нечестно с моей стороны навешивать свои долги на вас. Тем более что и вам предстоят немалые расходы. Вы, разумеется, всегда сможете обращаться ко мне за любой помощью, просто по-соседски. Но пока я не расплачусь с казначейством Дома Ильфердина, ни о каком браке даже речи быть не может. И можно, — прибавила я с тяжким вздохом под его одобрительный смешок, — я не буду утешать вас, заверяя, что мужчина вроде вас без труда найдёт себе невесту по вкусу?..

Наш разговор был, ясное дело, в лучших местных традициях подслушан служанками (может быть, даже не намеренно), поэтому за обедом сира Аларика попросила почитать «стихи сира Рихарда».

— Как красиво, — мечтательно проговорила она, потому что мне, разумеется, пришлось прочесть их вслух.

— Кажется, это из книги госпожи Сильвер, — неуверенно предположила сира Катриона. — Помните, мы читали про зеркало?

— А потом завесили его? — смущённо хихикнула Аларика. — Про зеркало помню, а вот это…

— Поэма «Возвращение», — самым нейтральным тоном заметил Меллер. — Этельберта считала, что это лучшая её вещь.

Я рассеянно кивнула, неожиданно для себя взявшись откровенно разглядывать бывшего покровителя довольно известной поэтессы. Ну да, не красавец, но умён, обаятелен… и грозить своим близким, даже не всерьёз, категорически не советует никому, включая боевых магов. Интересно, его братья-кузены похожи на него? Характером и привычками, я имею в виду, не лицом и фигурой? Впрочем, я и пуд-другой лишнего веса как-нибудь переживу, если к нему прилагается такой же характер, как у Гилберта Меллера… Чем я хуже вязовской сеньоры? Вот возьму и спрошу, нет ли среди его кузенов желающих надеть серебряные браслеты, зачарованные лично супругой.

— Сира Вероника? — Голос сиры Катрионы прозвучал в кои-то веки по-настоящему ревниво, а не просто недовольно.

— Ох, прошу прощения, — спохватилась я. — Задумалась. Господин Меллер, я тут кое-что посчитала… мне бы хотелось поговорить с вами после обеда.

— Если вы о контракте, я вас прямо сейчас в предпоследний раз спрошу, не надумали ли вы его подписать, — живо откликнулся он.

— Почему в предпоследний? — удивился сир Рихард.

— Потому что в последний раз я спрошу об этом, помогая сире Веронике сесть в почтовый экипаж, — усмехнулся Меллер. — И если она ответит: «Да пожалуй, я действительно останусь», — я своими руками повытаскиваю её багаж из ящика за каретой.

Эммет с Аларикой посмеялись, сира Катриона в сомнении покачала головой, Дромар энергично покивал, а Мадлена уставилась на меня щенячьими глазками: кажется, мои уроки нравились ей гораздо больше, чем правописание и простая арифметика. Только Клементина смотрела с таким странным выражением, что я не взялась бы определить, какие там чувства смешались на личике, заметно похорошевшем под опытной и твёрдой рукой Рамона. Сам он, кстати, откровенно развлекаясь, сначала высветлил концы волос почти добела, а потом покрасил их в золотистый и алый — убойное сочетание с его природной вороной гривой. И Аларика поглядывала на эти чёрно-красно-золотые пряди с такой задумчивостью, что кажется, местных дам ожидало бурное обсуждение ещё одной совершенно безобразной выходки: брэ вроде моих, но богато украшенные шёлковой вышивкой и кружевом, ей не забыли и не простили. Интересно, а матушка и свекровь сильно её за такое бельё погрызли? Или передаваемые время от времени корзинки и коробки вынуждали почтенных пожилых женщин немного прикусывать язычки?

Обед тем временем шёл своим чередом, и я вяло поковыряла куриную грудку, сухую и безвкусную. Сходить завтра к Людо, что ли? Ванну принять, поесть приготовленного Яном или Уве, проверить, как там руны света и холода… Сам Людо, ясное дело, будет слишком занят перед праздником, но хоть поесть повкуснее и поразнообразнее, чем в Вязах — и то повод прогуляться до Ведьминой Плотины.