Отдых и восстановление (СИ)

— Каким я его помню, — пояснила я, а рука моя сама собой заученно подхватила подол, чтобы приветствовать сира Генриха, когда он подойдёт ближе: я женщина, ясное дело, но я признанный бастард, а он как-никак наследник баронства. Уж этикет в меня вбивали в самом прямом смысле — ремнём. На память я никогда не жаловалась, но память эта весьма избирательна. То, что мне интересно, я запоминаю сразу и намертво. Но вот то, что мне неинтересно… зубрить я не умела никогда; чтобы что-то запомнить, мне сначала нужно это что-то понять, а требования этикета были мне непонятны и безразличны. За что и пороли меня еженедельно, так что необходимый минимум я через задницу усвоила-таки. — Он любил навещать мою матушку, и у нас дома я его видела гораздо чаще, чем потом, когда меня забрали в замок… Доброго дня, сир Генрих, — не договорив об отце, я благовоспитанно присела. Винтерхорст только фыркнула и просто поздоровалась. Хотя тоже первой. Или просто вслед за мной повторила? Или всё-таки учла, что живёт на его земле?

— Доброго дня, дамы, — кивнул он вполне доброжелательно, хотя вроде бы только что хмурился, недовольный моим нахальством. — Это и есть тот самый посох? Можно посмотреть?

Он, не дожидаясь ответа, сразу же протянул руку, но не хватать магическую вещь без разрешения хозяйки ума ему всё же достало.

— Да, конечно, — сказала я, и Рената отдала ему мягко блестевшую палку с аквамарином в серебряном кружевном венце. Гномы отшлифовали дерево чем-то помельче песка, так что оно стало просто шёлковым, и пропитали его каким-то маслянистым составом. К рукам это средство не липло, жирных пятен не оставляло, но наверняка должно было сохранить дерево светлым и гладким: гномам, живущим во влажном воздухе подземелий, думаю, поневоле пришлось научиться бороться с сыростью и её неприятными последствиями.

Сир Генрих взвесил посох в руке, вопросительно выгнул бровь (ну да, скрытое лезвие делало палочку довольно увесистой), нашёл неприметный рычажок и выдвинул хищно блестевший гранёный шип.

— Хитрая штука, — сказал он с непонятным выражением. Вряд ли он был возмущён подлостью мастера, спрятавшего в безобидной на вид палке шесть дюймов отменной стали. В приграничье даже благородным сеньорам не до соблюдения рыцарского кодекса. Но вид у сира Генриха был что-то слишком задумчивый. — А пользоваться таким могут только маги?

— Если вы об этом, — я отобрала у него посох и шарахнула ледяными стрелками по гладким каменным плитам дорожки, — то да. Вернее, чуть подправив чары, можно обучить пользоваться посохом и человека без магических талантов. Но следить за тем, сколько ещё заряда осталось, и подпитывать кристалл по мере необходимости может только маг. Так какой смысл учиться владеть оружием, с которым ты настолько будешь зависеть от напарника-мага?

Сир Генрих, чуть подумав, кивнул: действительно, всё равно что лучникам кто-то должен будет не просто готовить стрелы, а ещё и предупреждать о том, сколько этих стрел осталось. Много же они навоюют! А ещё он, до сих пор красный и потный, посмотрел на мгновенно осевшие и потёкшие на горячем камне ледышки, и вид у него стал такой, что я не удержалась — призвала сосульку и вручила ему. Он усмехнулся, но тут же по-детски потянул её в рот. Винтерхорст тихонько фыркнула, но тоже накастовала себе кусочек льда и сунула его за щёку, как леденец.

— А просто посох, — спросила я сира Генриха, — вам зачем? Ваш отец прихрамывает, как я заметила, но думаю, в случае нужды он предпочтёт меч.

— Я подумал про светящиеся шары, как в здешней ограде, — ответил он, неохотно вытащив для ответа сосульку, точно сахарного кролика, изо рта. — Посох, которым можно освещать дорогу в потёмках — такие вообще бывают? На самом деле, не в сказках?

— Вполне, — за меня ответила Рената. — Но или он будет светить днём и ночью, или зажигать-гасить его должен будет кто-то из магов. Хоть Феликс, хоть Отто.

— Не обязательно, — возразила я. — Не встречалось вам никогда магическое огниво? Просто металлическая палочка с осколком рубина или опала на конце, зачарованная так, чтобы зажигаться при слове Ignis, даже если это слово произносит гном. Подходящий кристалл можно зачаровать таким образом, чтобы он начинал светиться на… скажем, Lux и гаснуть на Umbra.

Рената нахмурилась и помотала головой.

— Нет, — сказала она. — Я женщина простая, незатейливая — врезать цепной молнией по стрелка’м, подвесить «ведьмин шар» под потолок, костёр разжечь, кипяток охладить… Эти ваши малефикарские штучки с рунами и ритуалами — не моё точно. А у вас небось и «скатерть» всегда при себе?

— Конечно, — я даже удивилась вопросу. Кому хочется для любой ерунды каждый раз заново вычерчивать решётку с управляющими узлами на пересечениях силовых линий? Я разорилась в своё время на большой кусок превосходной шагрени и вычертила на нём такую схему, что преподаватель чар поставил мне зачёт за весь курс без всяких экзаменов. — Если понадобится, берите в любое время.