Отдых и восстановление (СИ)

— Разумеется, — согласилась я. — И обойтись всего только супружеской парой в роли прислуги за всё в здешних краях тоже не получится. Потому что никто не пойдёт к ведьме наниматься, во-первых. А если даже найдутся такие отчаянные или просто жадные, то жить без охраны в глухом лесу не согласятся даже они. А то ведь живо ведьмину башенку займут разбойники — в лучшем случае. Я всё это прекрасно понимаю, потому и говорю, что я подумаю. У меня, знаете ли, есть варианты и получше. Хоть без собственного лена, зато в крупном городе, где можно устроиться не просто в безопасности, но и с комфортом. Я про Варгов, — пояснила я, потому что она непонимающе нахмурилась. — Ваш консорт говорил, что они готовы пожизненные контракты с морозниками подписывать. Сколько я слышала про Трёхгорье, это очень приличное место.

— Но неужели вам не хочется иметь свою землю? Вы же не Винтерхорст, у вас есть такое право.

Ох, ну хотелось, если честно. Только чтобы это была именно моя земля, а здесь-то это действительно нереально. Без защиты и поддержки барона владеть мне своей башней до первого разбойничьего налёта: я ведь и правда не сира Фрида и даже не Рената Винтерхорст. Ну, и ещё кое-что было. Не лидер я по натуре, как говорила уже.

— Своя земля — это ещё и ответственность за тех, кто на ней живёт, вам ли не знать. А мне это зачем? Я маг, мне со своим даром головной боли хватает.

Сира Катриона не нашлась, что ответить. Я так понимаю, настолько дурацкого вопроса она себе вообще никогда не задавала — зачем ей лен и ответственность за людей, живущих под её рукой. Она же сеньора в десятом, что ли, колене. Для неё и долг, и права прилагаются к титулу просто потому что. С тем же успехом я могла спросить её, зачем она родила двух детей и собирается рожать третьего, если даже в праздник бросила своих близнецов на няньку, а сама сидит тут, и от них, и от взрослых подальше.

В общем, она замолчала, хвала Истар, и я наконец смогла спокойно почитать.

========== Глава семнадцатая, в которой героиня всего-навсего хочет позаботиться о своём гардеробе ==========

Так оно всё и шло день за днём: руны, «скатерть», книги, мандолина… Лето ползло себе потихоньку, не совсем уж гнилое, но нежаркое и довольно влажное. В такие иногда случается, что ближе к осени Кантирит спохватывается и поплотнее затягивает горловину мешка с тучами, а солнцу становится стыдно за плащи и фуфайки, в которых мы отмечаем Последний Колос, и тогда две-три недели стоит в Срединных землях пыльная жара, словно где-нибудь на границе со степью. Однако бывает это не всегда, да и вообще… пока что лето было вроде бы в самом разгаре, но те ягоды, которые начали поспевать в местных садах, казались мне водянистыми и слишком кислыми. Из-за дождей, видимо. Вернее, от недостатка солнца.

Или это только мне так казалось? Приболотье, что ни говори, расположено куда южнее, а Волчья Пуща к тому же вскарабкалась пусть не совсем в горы, но достаточно высоко и слишком близко к ним. Да и за несколько лет, прожитых в Серебряной Лиге я наверняка разбаловалась. Это здесь чернослив и изюм — редкое и дорогое лакомство, а в академии мы их поклёвывали, таская из общей миски, пока писали рефераты или читали и вообще готовились к занятиям. И скидывались мы сразу на бумажный мешок весом в десять-двенадцать фунтов, так что сухофрукты были для нас обыденностью. Та же питьевая вода стоила гораздо дороже, чем они. Ну так не зря же нас, стихийников, зазывали в компанию то целители, то малефики: мы, заодно и тренируясь лишний раз, призывали ледышки — нам за это помогали с расчётами (малефики) или подлечивали бесконечные ожоги, оставленные на ладонях и запястьях огненными шарами (целители). Видимо, кайса и инжир слишком хорошо помнились мне, если садовая земляника сиры Аларики казалась скорее просто кислой, чем кисло-сладкой.

Садовую землянику мы и собирали с Аларикой с утра пораньше, ещё до завтрака. Облака всю ночь бродили туда-сюда, но дождь так и не собрался. Не было, впрочем, и росы на траве и листьях — день опять занимался нежаркий. Ягоды, холодные и тугие, ярко краснели на фоне старых, серых опилок, которыми Аларика засыпала грядки. Мы аккуратно срывали их и сразу раскладывали по разным туескам: самые спелые, крупные и красивые — барону, помельче и с белыми бочка’ми — жрицам, такой же коробок, но заметно поменьше — отцу Вернону, жрецу Сот Трижды Мудрейшей, а всё остальное — нам.

— Почему-то самые вкусные те, которые уже то ли слизняки, то ли улитки поглодали, — заметила я, не удержавшись и сунув в рот такую вот, уже поеденную кем-то земляничину.

— Так эти заразы сначала, наверное, всё пробуют, а едят только самое сладкое, — откликнулась Аларика и хмуро оглядела грядку, отыскивая взглядом злокозненных слизней.