Отдых и восстановление (СИ)

Это на меня насели с требованием рассказать, как Солнцестояние, или по-местному Высокое солнце, празднуют в Засолье. Пришлось вспоминать. При том, что я и от тамошних-то праздников всеми силами уклонялась. Я даже за стол не хотела садиться. Это уже сира Катриона мрачновато спросила, чего и сколько я хочу за часок-другой на виду у наёмников, трактирной обслуги, вязовчан и прочих. Пришлось уступить и даже рассказать немного о приболотских обычаях, играх и песнях, наскоро переводя с тамошнего диалекта на северный.

Текла надулась, что я выставила её такой бестолковой и туго соображающей, но то ли не посмела возразить настоящей колдовке, то ли понимала, что у меня есть основания по ней потоптаться, так что смолчала. Впрочем, я ведь и к себе была не особенно добра. Зато остальные оживились и наперебой начали предлагать свои варианты от перин и корзин до бесхвостого кота. Я под шумок собралась смыться, но тут как раз заиграли два рожка и трещотки, Фил Пара Монет, к моему удивлению, приволок весьма заслуженного вида цимбалы, а ещё кто-то из отставников развесил бутылки с водой, чтобы колотить по ним палочками, и меня потащили танцевать. Сир Эдуард потащил собственной пока что холостой персоной.

— Осторожнее, ладно? — попросила я. — Спина никак не проходит. И не болит всерьёз, и не заживает по-настоящему.

— Проси Каттена, чтобы ещё раз осмотрел, — посоветовал сир Эдуард. Вернее, судя по манерам и речи, скорее уж Нед Полтора Рукава, чем сир Эдуард.

— Да смотрел он, даже дважды. По его словам, мне надо радоваться уже тому, что я вообще хожу, а не лежу парализованная или не возят меня в тележке. Время, время, время, хорошее питание и покой.

— Покой? — рассмеялся Нед. — А это что за зверь такой и где водится?

— Самой любопытно, — в тон ему отозвалась я.

Мы ещё довольно мило поболтали, пока отплясывали. Он мне рассказал, откуда такое прозвище — Полтора Рукава (молодой был, дурак хвастливый: даже между контрактами, когда умные люди отдыхают от доспехов, носил поверх левого рукава роскошный наруч из дорогой кожи с кармашками для «бабочек»), а я ему — как соблазняла своего напарника медовыми пряниками. Он несколько раз этак невзначай клал руку мне пониже поясницы, но я морщась стряхивала её — тем движением, которому меня Шак научил, не особенно приятному для любителей распустить руки, — так что в конце концов даже до Неда дошло, что мне не нравятся его заигрывания. Он спросил этак небрежно-ядовито, не купить ли и ему серёжки для меня: глядишь, с подарочками я буду посговорчивее? Я тут же высмеяла его, наивного, не знающего, как маги подрабатывают на стороне, не ссорясь с гильдейским начальством открыто: какая пятая часть, вы что? От подаренных поклонником серёжек и бус, что ли? Нед Полтора Рукава, в сущности, был бы неплох для короткой, ни к чему не обязывающей интрижки, но я от его прикосновений испытывала только усталое раздражение, отвращение почти. Кажется, моя несчастная спина давала мне знать, что до сих пор никаких лишних нагрузок терпеть не желает.

Я собиралась объяснить это Неду, но едва танец закончился, сир Матиас уволок сыночка, бросив мне: «Без обид, Зима, только Эдуарду не стоит подавать поводы для сплетен». И я, напустив на себя вид расстроенный и даже слегка оскорблённый, твёрдым скорым шагом направилась в Вязы. Про себя от души поблагодарив Бирюка за роскошный повод удрать с праздника. Я обиделась, вот. А возможно, даже строила коварные планы, но бдительный сир Матиас спас сына от меня, подлой ведьмы.

Ох, как же хорошо, тихо, пустынно, спокойно было в крепости! Я даже в свою каморку, на солнце превращавшуюся в натуральную душегубку, подниматься не стала, а засела в гостиной. Променяв, правда, «Народ гномов» на последний роман сира Лео из Рябинового Форта, более известного как Глорфиндель. Прочла начало, написанное ещё им самим, а потом пояснения его дочери, что ей жаль было оставлять книгу незаконченной. Ну… что касается её изложения отцовских черновиков, литературным талантом Девятеро её в самом деле обделили, но писала она неплохо. Грамотно, гладко, хотя слишком уж сжато и деловито — видимо, сказывалось обучение в академии, куда её отвозил отцовский супруг, пусть и не имелось у неё сколько-то заметного магического дара. Зато баронесса, как я слышала, нахвалиться не могла на своего секретаря, ведь сира Ильфина понимала её с полуслова (сира эльфийская квартеронка — это конечно в своё время был скандал, но литераторам скандалы только на пользу, верно?).