Отдых отставного инспектора

— Он слишком миниатюрный, короткий ствол, небольшое расстояние от целика до мушки делает сложным прицеливание, попасть из него труднее, чем из этого длинноствольного пистолета.

— Вы так думаете, сержант? Тогда возьмите яблоко со стола, поставьте себе на голову, и я прострелю его из этого браунинга. Вы сомневаетесь? Сержант? Ведь Вы только что так расхваливали мою меткость? Если я могу перебить канат из гладкоствольного пистолета, то почему же не смогу прострелить яблоко у Вас на голове из нарезного? Ведь точность полета пули, выпущенной из нарезного ствола, выше, хотя и ствол короче.

Корнелия прицеливается в голову сержанта и кладет палец на курок.

— Ну что же Вы, сержант? Ставьте яблоко на голову! Вы что, испугались?

— Мисс Корнелия, прекратите эти шутки — спокойно говорю я, — опустите пистолет, не стоит здесь повторять подвиг Вильгельма Телля.

— А я и не шучу, инспектор, и если у сержанта не хватает мужества, то, может, Вы поставите яблоко себе на голову?

Корнелия направляет пистолет на меня.

— Прекратите, мисс! Вы подозреваетесь в серьёзном преступлении, не усугубляйте своего положения. Полковник, — обращаюсь я к Самуэлю Тейлору, — заберите у нее браунинг.

Корнелия расслабляется, смеётся каким-то неестественным нервным смехом, опускает браунинг и отдает его полковнику. Полковник принимает оружие.

— Осторожнее, полковник, — кричу я, — она сняла его с предохранителя!

— А Вы не джентльмен, инспектор! — возмущенно произносит Корнелия. — Вы хотите, чтобы я понесла наказание за чужой грех!

— Ни в коем случае, мисс, — отвечаю я, — я не хочу Вас наказывать за чужие грехи, думаю, у Вас достаточно и своих.

— Тогда почему Вы и Ваш сержант предъявляете мне обвинения в том, чего я не совершала?

— Я не предъявлял Вам обвинений, просто мы с сержантом рассматриваем возможные версии того, что произошло. Скажите, Корнелия, а Вы действительно смогли бы попасть в яблоко на голове у сержанта?

— А, давайте попробуем, тогда и увидите.

— А если Вы промахнетесь и вместо яблока попадете в голову? Тогда мне действительно придется Вас арестовать, и Вы будете отвечать уже за свои грехи, так что лучше не будем испытывать судьбу.

Наконец-то ситуация разрядилась. Только сержант ещё никак не может прийти в себя, он явно не ожидал такой реакции, и продолжает стоять, как столб тупо моргая глазами. Всё, он сыграл свою роль. Я перехватил инициативу и беру ситуацию в свои руки.

— Садитесь, сержант, — говорю я твердым голосом, и сержант садится на стул.

— Уважаемые дамы и господа, — продолжаю я в тоне, предложенном сержантом, — вы выслушали сержанта Раабе, теперь позвольте мне дополнить его столь эмоциональный рассказ. Как говорит сержант, вернемся к уликам и фактам. Вот две пули, одна извлечена из тела сэра Девида, другая из тела Питера Лорана, хотя калибр этих пуль и различен, но они вполне могли быть выпущены из одного пистолета, но на второй пуле видны следы от винтовой нарезки ствола. Это может свидетельствовать о том, что первая пуля была выпущена из гладкоствольного оружия, например, из этого пистолета, вторая — из нарезного.

Я говорю «может быть», так как точные данные может предоставить лишь техническая экспертиза, которой ни я, ни уважаемый сержант провести здесь не в состоянии. Сержант предположил, что обе пули выпущены из пистолета мисс Корнелии, и что именно она совершила оба преступления. Возможно, так бы оно и было, если бы не одна маленькая деталь. Я сам в прошлом занимался стрелковым спортом и достиг в нем весьма неплохих результатов. Так вот, как профессиональный стрелок, я утверждаю, что вероятность промаха в смертельном номере мисс Арабеллы, учитывая движение лошади и акробата, составляет не менее 30 процентов! А если учесть, что выстрел производится не из нарезного, а из гладкоствольного оружия, то эта вероятность значительно возрастает.

А теперь ответьте мне, уважаемые дамы и господа, какой же актер станет выходить на арену цирка, если он рискует быть убитым с вероятностью тридцать процентов на каждом представлении?

Я направил запрос в дирекцию цирка с просьбой сообщить технические подробности номера мисс Арабеллы. И вот, что мне ответили. Простите, мисс Корнелия, что раскрываю Ваш профессиональный секрет. Во время представления мисс Арабелла не перебивает веревку над головой акробата, акробат сам отцепляет её, услышав звук выстрела. Пистолет заряжен холостым выстрелом, без пули. Всё же остальное — предмет восхищения ловкостью мисс Арабеллы и её партнера. Поэтому мисс Арабелла вряд ли могла произвести столь эффектный выстрел во время шторма.

— Это так, мисс?

— Да, именно так, это не боевое оружие, а театральный реквизит, просто хлопушка.

— Тогда примите мои извинения за то, что мой друг (вот чёрт, привязалось же ко мне это выражение «мой друг», какой он к чёрту мне друг!) подверг Вас столь суровому испытанию.