Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III

В Познань, которая входила в состав герцогства Варшавского, Наполеон приехал 30 мая. Он был торжественно встречен делегатами саксонского короля, сенаторами Соболевским и Выбицким, которые сопровождали его до Торна. Отсюда, сделав военные распоряжения, император проехал в Данциг и Кенигсберг, где и остановился до 2 июня. Уже в Познани был выработан план дальнейших действий в Варшавском герцогстве. Не соглашаясь на «посполитое рушенье», обычное явление в прежней Польше, Наполеон допускал образование генеральной конфедерации, которая должна обратиться к нему с просьбой восстановить прежнюю Польшу и уже от себя обратиться к населению всей прежней Речи Посполитой (кроме Галиции) с призывом к восстанию и объединению с герцогством Варшавским. Разумеется, речь шла прежде всего о Литве, восстание которой против России было бы в высшей степени выгодно Наполеону. Чтобы еще более определенно подчеркнуть свое внимание к Польше, французский император решил заменить прежнего резидента Биньона полномочным посланником при герцоге варшавском, короле саксонском, епископом Мерлинским, ксендзом Прадтом. Действие этого назначения на настроение польского общества было громадно; в Варшаве это было понято, говорит историк Варшавского герцогства, Скарбек, как доказательство намерения Наполеона превратить этот город в ближайшем будущем в «столицу большого самостоятельного государства». Правда, Прадт повел себя с самого начала круто и обращался деспотически как с правительством, так и с самыми значительными людьми края, но разве может вести себя иначе посол великого монарха, утешали себя оптимисты? Правление краем перешло в руки совета сенаторов, назначенных герцогом варшавским, но фактически всем распоряжался Прадт. Вообще настроение толпы непосвященных было радостное, исполненное ожиданий; люди более дальновидные и близкие к политике тревожно покачивали головами, но делали вид, что все обстоит благополучно. Сам же Наполеон в своем обращении к солдатам называл предстоящую войну второй польской кампанией и, принимая польских делегатов, не щадил комплиментов и двусмысленных обещаний. Однако сам он со своими войсками, перейдя Неман, вступил в Литву, минуя Варшаву. Вместо него в Варшаву прибыл брат императора Иероним, который вел вестфальский корпус. Трудно было сделать менее удачный выбор. Наполеон точно нарочно хотел сказать полякам, чтобы они не слишком надеялись на него. Иероним распустил своих солдат до такой степени, что они предались грабежу помещичьих усадеб и крестьянских дворов, вызывая нередко вспышки дикой мести со стороны населения; сам же разъезжал со своим двором по имениям польских магнатов, кутил, заставляя содержать всю свою дворню. Только во второй половине июня французские войска очистили Варшаву, двинувшись на север. Вместе с Наполеоном пошли на север и польские войска в числе свыше 66 тыс. человек. Варшавское герцогство, разоренное и истощенное легкомысленной финансовой политикой, имевшее всего 4 миллиона населения, сделало невероятные усилия, чтобы выставить такое многочисленное войско. От французского императора ждали присылки оружия и экипировки. Но не дождались ничего.

Даву Удино (Собр. портретов в Версале)

Народ, переходивший из рук одного властелина к другому, неорганизованный и разбитый, чувствовал приближение новой эпохи в своей истории. Он не ошибся: наполеоновские войны создали для него новые условия существования, но как далеки они были от тех грез, которые сулил Наполеон! Прошли тяжелые десятилетия, прежде чем поляки научились полагаться не на того или другого благодетельного государя, но на собственную стойкость в стремлениях и труде.

А. Погодин

Варшава (рис. Вогеля)

2. Польская конфедерация в 1812 г. Прив.-доц. В. И. Пичета

ольское общество с нетерпением ожидало начала войны Наполеона с Александром. Оно почти не сомневалось в конечном результате задуманного похода и радостно всматривалось в ближайшее будущее. Перед его глазами не в грёзах и сновидениях, а в реальных очертаниях постоянно стояла возрожденная Польша, в том виде, в каком она находилась до разделов. Патриотические сердца бились в унисон, и никто не хотел обращать внимание на слова и замечания, противоречившие этим надеждам и ожиданиям. Все жили только Наполеоном. Только он царил над умами. Его считали апостолом свободы, воскресителем новой Польши. Ему охотно прощали эксплуатацию экономических ресурсов страны, доведшую ее до полного разорения.