Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

В Берлине Мельгунов издавал сборники «На чужой стороне», а с 1926-го обосновался в Париже. Выступал за создание единого антикоммунистического фронта русской эмиграции. В своей работе «Чекистский Олимп» разоблачал деятельность Дзержинского и других руководителей ЧК. В 30-х годах отошел от политической деятельности и сосредоточился целиком на истории, пытаясь отделить правду от легенд. Среди прочих книг – «Красный террор в России 1918–1923», которая была переведена на несколько европейских языков. В СССР книга вышла в 1990 году.

В послевоенные годы Мельгунов выступал против просоветских настроений в эмиграции, утверждал, что «Сталину нельзя верить», «надежда на мирную эволюцию власти, на мирное сожительство с красным самодержавием – утопия».

Сергей Петрович Мельгунов, можно утверждать, предтеча Солженицына с его «Архипелагом ГУЛАГ». Мельгунов прожил 76 лет. После его смерти жена подготовила к публикации «Воспоминания и дневники».

Нина Петровская: максималистка любви, экстремалка чувств

Известно, что основные потребители книг – женщины, читательницы, а они в основном любят что-то душещипательное, чувственное, романтическое, короче, «про любовь». А тут книга в основном грустно-печальная, об эмиграции, о беженцах, о чужбине. Но некоторые персоны могут явно заинтересовать слабый пол. И это не реклама. Это жизнь Нины Петровской.

Нина Петровская (март 1879, место рождения неизвестно – 1928, Париж). Прозаик, переводчица, мемуаристка, женщина драматической судьбы. Первая жена писателя Сергея Кречетова. Возлюбленная Валерия Брюсова. Крутившая роман с Андреем Белым, но об этом чуть позже. Первая половина жизни – литературные увлечения и стихия чувств. Вторая – эмиграция, нищета и роковой конец.

А теперь в ответ на крики из зала: «Давай подробности!» (кто не знает: это из песни Александра Галича). Начнем с внешнего вида:

«Вся в черном, в черных шведских перчатках, с начесанными на виски черными волосами, она была, так сказать, одного цвета. Все в целом грубоватое и чувственное, но не дурного стиля. “Русская Кармен” назвал ее кто-то…» (К. Локс. Повесть об одном десятилетии).

«Нину Петровскую я знал 26 лет, видел доброй и злой, податливой и упрямой, трусливой и смелой, послушной и своевольной, правдивой и лживой. Одно было известно: и в добре, и в злобе, и в правде, и во лжи – всегда, во всем хотела она доходить до конца, до предела, до полноты, и от других требовала того же. “Все или ничего” могло быть ее девизом. Это ее и сгубило. Но это в ней не само зародилось, а было привито эпохой.

…Петровская не была хороша собой Но в 1903 году она была молода – это много. Была “довольно умна”, как сказал Блок, была “чувствительна”, как сказали бы о ней, живи она столетием раньше. Главное же – очень умела “попадать в тон”. Она тотчас стала объектом любвей…» (В. Ходасевич. Некрополь).

При жизни Нины Петровской вышел лишь один небольшой сборник ее рассказов. Готовился второй – «Разбитое зеркало», но помешала мировая война, потом революция. Как отмечал Андрей Белый: «Из Нины Петровской могло бы выработаться действительно дарование, если бы она не относилась так пассивно к собственным художественным переживаниям».

Но она была такая. Для нее главным были интимные чувства и переживания. А уже потом литература. И свою жизнь Нина Петровская превратила, по существу, в «театр жгучих импровизаций». Она хотела получить от жизни максимум удовольствий и наслаждений. И неплохо бы найти своего Данте, чтобы стать Беатриче (это удалось лишь Лиле Брик), короче, взять от жизни все. Женщины такого типа нередко встречаются в России. И, как правило, все они терпят крах. Максимализм желаний не приносит ничего, кроме страданий (опять же, можно вспомнить «Мадам Бовари»).

Петровская, щупленькая брюнетка с маленьким носиком, повстречала чертовски красивого, златокудрого и голубоглазого Андрея Белого. Петровская запылала любовным огнем, а Белый искал только «вечную женственность», и его больше привлекала к себе мистика, чем плотская страсть. Заманить поэта в сети греха Петровской не удалось, и Андрей Белый, по его выражению, «бежал от соблазна». Сбежал от Нины Петровской. Рассерженная Петровская пыталась даже убить Белого, но браунинг дал осечку…

После Андрея Белого место в сердце Петровской занял Валерий Брюсов. Пик их отношений пришелся на лето 1905 года, когда они вместе жили в Финляндии. Но и тут произошел облом. Нина писала Брюсову: «Я полюбила тебя с последней верой в последнее счастье». А для Брюсова их отношения были всего «мигом», прекрасным материалом для творчества. Брюсов отразил Петровскую в романе «Огненный ангел» в образе Ренаты, очень похожей на женщину-ведьму. Они расстались, но Петровская успела отомстить любовнику, приобщив его к наркотику. Сама Нина Петровская тоже страдала от алкоголизма и от наркозависимости.