Читаем Отечник проповедника полностью

Отечник проповедника

Рассказывали, что однажды Пимен с братией делал свечи. Работа остановилась, потому что им не на что было купить нитей. Их доброжелатель рассказал об этом одному честному купцу. Авва Пимен не хотел принимать ни от кого ничего, боясь беспокойства. Но купец, желая доставить работу старцу, сделал вид, будто ему нужны свечи, привел верблюда и взял их. После того один брат, услышав про купца, пришел к авве Пимену и, думая похвалить купца, сказал старцу: "Знаю точно, авва, что купец взял у нас свечи без всякой нужды, желая только доставить нам работу." Авва Пимен, услышав, что купец взял свечи, не имея в них нужды, сказал брату: "Пойди найми верблюда и привези свечи, а если не привезешь их, то Пимен не будет больше жить с вами. Не хочу обижать никого, не хочу, чтобы человек без нужды брал нашу работу и терпел от этого убыток." Брат пошел и после многих хлопот привез свечи, в противном случае старец ушел бы от них. Авва, увидев свечи, обрадовался, как-будто нашел великое сокровище. (Домтопамятные сказания. С. 191 № 10).

Усопшие

См. также: Милостыня за усопших № 461.

Утешение

1168. Старец Иоанн имел особый дар утешения; несколькими словами он мог исполнить весельем скорбящего

Жил в тех местах святой муж по имени Иоанн, полный благодати Божией. Он обладал таким чудным даром утешения, что, какой бы скорбью, каким бы горем ни была подавлена душа, от немногих сказанных им слов она вместо тоски исполнялась бодростью и весельем. (Руфин. Жизнь пустынных отцов. С. 113).

1169. Инок Троице-Сергиевой Лавры отец Исаакий (+1903 г.) был утешен видением во время литургии чудесного света и Плащаницы

См. также: Богослужение; Видение; Литургия; Храм.

"Изнемогая под тяжестью душевной брани, я, — повествует монах Троице-Сергиевой Лавры Исаакий, — не находил себе покоя. Однажды я, недостойный, осмелился в молитве просить у Господа для успокоения грешной своей души небесное знамение, какое Ему будет угодно ниспослать. Наступил Третий Спас, 16 августа. Я, недостойный, пришел к поздней литургии в Успенский собор Лавры и встал на свое обычное место. Вдруг сердце мое наполнилось каким-то неописуемым чувством приятности, мира и покоя. Началось чтение часов. В это время вижу: главный купол собора начал наполняться какой-то светоносной росой и благоуханием. В начале литургии свет усилился. При чтении же Апостола он в куполе заблистал еще ярче, а при чтении Святого Евангелия весь собор наполнился солнцевидным светом. При пении Херувимской песни и отвержении Царских врат в них появилась чудная святая Плащаница, на которой Плоть Христа Спасителя была, как живая, и столь прекрасна, что смотрел бы на нее и никогда бы не насмотрелся. Душа моя тогда преисполнилась небесной радостью. В эти мгновения я забыл о себе, не давая отчета, где я. Плащаница была видна в Царских вратах до последнего появления Святых Даров. Со словами предстоятеля "Всегда, ныне и присно и во веки веков" Плащаница вошла в алтарь. На этом мое видение кончилось. От созерцания света Христова я забыл обо всем земном и несколько дней был в великой радости." (Троицкие листки с луга духовного. С. 27).

Ученик

См. также: Ученье № 1170.

Ученье

1170. Святитель Петр, митрополит Московский, в юности плохо учился, но был благочестив; однажды во сне ему явился муж в архиерейских облачениях, коснулся его языка, и после этого он стал преуспевать в учении

См. также: Помощь Божия; Ученик

Святитель Петр, митрополит Московский, в детстве обучался грамоте, подобно Преподобному Сергию, с семи лет. Учился сначала тоже плохо и причинял немалую печаль родителям. Но поскольку он был скромен и благочестив, то за это Господь вскоре даровал ему и способность к учению. Однажды во сне он увидел некоего мужа, облеченного в архиерейские одежды, который сказал ему: "Чадо, открой уста твои." Петр исполнил повеление. Тогда святитель коснулся его языка, благословил и затем отошел от него, С тех пор все, что учитель преподавал, он весьма быстро усваивал и в короткое время превзошел в учении всех своих сверстников. Так Господь награждает за благочестие! (Прот. В. Гурьев Пролог. С. 301).