Отель «Калифорния»

Стыдно. Измайлову все-таки было стыдно и по-прежнему обидно.

— С чего все началось? — склонила голову набок, бросая Крюгеру последнюю на сегодня печеньку.

— С того, что мне просто показалось, — взъерошил мужчина волосы.

Вопрос он понял правильно. Едва ли человек науки, тем более психологии, возьмется писать докторскую на подобную тему просто так. Должно было что-то случиться.

— А может и не показалось. У меня двоюродная сестра умерла четыре года назад. Мы не были особенно близки… Но да, она ни с кем не была особенно близка — тяжелый человек, непростой характер. Но общалась Лизка со мной чаще, чем с остальной семьей. Знала, что выслушаю всегда. Может и не помогу, но выслушаю, — Антон засунул руки в карманы, уставился в пол. — Я напился в тот вечер, когда ее увидел, страшно. Никогда столько не пил, а тут наклюкался до потери сознания.

— Повод был?

— Нет, — пожал мужчина плечами, очки съехали ему на самый кончик носа, но он, казалось, совсем этого не замечал. — Просто как-то навалилось все. Знаешь, — посмотрел Измайлов на меня исподлобья, — бывают такие дни, когда жизнь — дерьмо, все вокруг — дерьмо и ты сам — дерьмо.

— Знаю, — кивнула, криво усмехнувшись.

— Вот тот день был именно таким. В общем, я надрался тихо и так же тихо доплелся до дома. А там, во дворе, на качелях, увидел Лизку. Она раскачивалась и улыбалась, фонари горели, деревья шумели, где-то пиликала сигнализация, телек у бабы Ани, как всегда, орал. Я очень хорошо все это запомнил. И она… Лизка… на качелях сидела и улыбалась. На меня смотрела.

— Подошел?

— Попробовал, — вздохнул Антон. — Но я был пьян, ноги заплетались, перед глазами все плыло. Чуть не упал, пока пытался через ограждение перелезть. Знаешь, все еще не понимаю, зачем на детских площадках эти ограждения ставят. Сущий бред…

— Мы любим заборы, кажется, что так безопаснее, и никто не видит.

— В общем, когда я выпрямился, качели были пусты. Я постоял еще немного, пытаясь в себя прийти, а потом домой пошел, рухнул на кровать и отрубился. Я бы все списал на белую горячку, но Лизка приходила еще несколько раз. То в зеркале ее видел, то за столом моим сидела…

— Чего хотела, понял? — спросила, отпивая кофе — любимый латте с корицей и амаретто.

— Хотела, чтобы с матерью ее помирился. Постоянно фотку нашу общую из альбома доставала и передо мной клала. Дичь просто. Собственно, после этого все и завертелось. Я начал исследования проводить, эксперименты на себе ставил, таких же, как я, искал. Столько психов перевидал, не поверишь. Но попадались среди них такие же, как и я, которые действительно что-то видели. Я дальше полез в возможности мозга, пластичность психики, внушаемость и прочее, прочее, прочее. О тебе и о твоем отеле, кстати, от Соколовского узнал, помнишь такого?

— Помню, — кивнула.

У Соколовского два года назад умерла бабушка. Прекрасная бойкая жизнерадостная старушка. Одно ее огорчало — неустроенная личная жизнь внука. Всем миром устраивали.

Я улыбнулась.

— Ничего, на самом деле конкретного Влад не сказал, просто объяснил, что есть некое место и некий человек, который помогает… Я пробовал тебя найти, но ничего не вышло. А потом забыл просто, но список того, чего хочу, все-таки однажды составил. Тогда мне казалось это забавным. Мне тогда вообще многое казалось забавным, да и… сам, наверное, не до конца верил во все… Просто, знаешь, наконец-то в жизни появилось что-то новое, интересное, то, что меня действительно захватило.

— Знаю. Помирился? — спросила, допивая кофе.

— С кем?

— С теткой.

— Нет.

Идиот.

— А придется, — снова улыбнулась я, спрыгивая со стола.

— В смысле?

— Ну, ты же, надеюсь, не собираешься всей кафедре доказывать, что призраки существуют?

— Нет.

— Вениаминову ты уже все доказал, они еще долго в себя приходить будут, а значит, тебя здесь что-то другое держит. И я сильно сомневаюсь, что это тот самый список. Так что… Давай мириться с теткой.

— Она в Самаре, — пробормотал Антон, стаскивая очки.

— Номер телефона помнишь?

— Нет, на почте есть, к компу пустишь?

Я молча протянула Измайлову телефон.

— Почему сегодня ничего не сказал, зачем было устраивать это цирковое представление с потерей ключа? — задала очередной вопрос, пока Антон пытался войти в свою почту и найти там нужное письмо.

— А ты бы согласилась помочь? Я же видел твое ко мне отношение, — пробурчал он, как обиженный мальчишка.

— Согласилась бы, — вздохнула, проведя рукой по волосам. — Но сделала бы все не так, как ты. А если бы у них сердечный приступ случился? Измайлов! Ты хоть думал, чем вообще твоя инициатива могла закончиться?

— Думал, — снова пробурчал мужчина. — Пока во дворе сидел и тебя ждал. Клумбы эти рассматривал, цветы, двор… Поэтому и извинился в итоге.

Лучше поздно, чем никогда.

— Знаешь, не так там что-то. Очень не так.

— Знаю, — кивнула.