Отель «Калифорния»

— Ирз приходил недавно, — поделилась я с призраком.

— Понял уже, что защиту ты не просто так усилила. Что говорил?

— Предупреждал, чтобы я не лезла не в свое дело, — я засунула руки в карманы, наблюдая, как Крюгер носится по берегу, поднимая тучу брызг и песка. — А еще Антон предупреждал… Или не предупреждал… Процитировал мне перед уходом отрывок из «Падения дома Эшеров», — поспешила пояснить на вопросительный взгляд. — Может, конечно, просто так вспомнил, но… кто его знает? Ничего странного не было в мое отсутствие?

— Нет. Ни звонков, ни, как видишь, постояльцев. Все тихо, как на кладбище в Новогоднюю ночь.

— Тьфу ты, Кит! — отвесила я легкий подзатыльник парню.

— Я просто пошутил, — поднял обе руки здоровяк, но лицо оставалось серьезным и сосредоточенным. Панк хмурился.

— Что? — склонила я голову набок.

— Не знаю, не нравится мне это затишье. И появление Ирза тоже очень не нравится. Он тебе все еще близнецов простить не может.

— Не посмеет, — зарычала в ответ. — Я ему его же зонтик в задницу запихаю.

— Суровая ты женщина, Шелестова, — Кит тоже засунул руки в карманы.

Ветер усиливался, тучи на горизонте сгущались, темнели все больше. Крюгер продолжал носиться по пляжу.

— Стаса тоже не видел?

— Нет, — отрицательно покачал головой панк. — Хочешь, могу завтра поискать.

— Поищи, пока я в городе буду. Не нравится мне, что он просто так по округе шатается, да и в Москве что-то неспокойно.

— Поищу, — кивнул Кит. — Поговорю.

— Спасибо, — я приобняла бугая за талию, прислонилась к нему, парень положил тяжелую руку мне на плечо. Мы не отрывали взглядов от резвящегося пса, но радости в обоих не было. Что-то грядет, что-то явно не очень хорошее, и лучше обезопасить себя со всех возможных сторон. Надо бы позвонить в Совет, попросить приставить кого-нибудь к тете Розе и ее родным, особенно когда женщина в Москве.

Я смотрела на собаку и думала, как помочь ему… Как найти его нить, и есть ли она вообще. Хозяева других отелей о животных ничего не знали, по крайней мере та дюжина, что уже мне ответила. Оставалось надеяться, что все-таки кто-то да сталкивался с чем-то подобным.

С пляжа мы ушли только через полчаса. Дождь так и не начался, хотя гремело и сверкало уже совсем рядом, а ветер чуть ли не сдувал с ног.

Мы затащили Крюгера в ванную на первом этаже, кое-как отмыли безобразно испачкавшегося, но вполне довольного жизнью пса и устроились в гостиной на первом этаже перед теликом. Что смотреть в этот раз, решали мальчишки, поэтому выбрали какой-то боевик. Мы с Ксенькой поначалу приуныли, а потом незаметно втянулись и за героя болели как за родного. Девчонки, что с нас взять?

Дождь все-таки пошел. Сильный, громкий, частый. Небесные хляби разверзлись часа в два ночи, когда я как раз пыталась затолкать себя в кровать. Заталкивалось неважно: в голове крутились мысли. И об отеле, и об Ирзе, и о Стасе, непонятно где пропадающем, и, само собой, о Гаде.

О горячем и жестком, но таком предусмотрительном, и предупредительном, и заботливом. Мне нравилось то, что произошло между нами, мне нравилось то, что еще только должно было произойти. Мне вообще очень многое в нем нравилось, в том числе и напор, и упрямство, наверное, потому что мы были с ним удивительно похожи.

Священник…

Волков в рясе… Высокий, красивый, с четками в руках…

Вот только не вязался у меня Змеев, какой он сейчас, с преклонившим колени перед алтарем монахом, смиренным, праведным, чистым и помыслами, и поступками. Вообще не вязался.

А вот Ярослав в рясе… В рясе я его представить могла очень хорошо, даже слишком хорошо…

Черт…

Я плюхнулась на кровать, размазывая по рукам крем, уставилась в потолок.

Секс с ним был превосходным. Потрясающим, очень горячим. И мне хотелось повторения. Может…

Мысль додумать не дал звонок телефона. Звонок в полтретьего ночи по определению хорошим быть не может, поэтому я поморщилась, когда поднимала трубку.

— Слушаю, — ответила, не взглянув на экран.

— Не разбудил? — голос Ярослава был очень виноватым.

— Нет, — улыбнулась я. — Что-то случилось?

— Хотел пожелать тебе спокойной ночи, — теперь в его голосе тоже слышалась улыбка.

— Желай, — разрешила, переворачиваясь на живот.

— Ты сейчас одна?

— Да.

— Где?

— У себя в комнате.

— Что делаешь?

— Мажу руки кремом на ночь, — ответила, не отрываясь от своего занятия, прижав телефон к уху плечом.

— То есть уже в кровати? И в пижаме?

— В кровати — да, в пижаме — нет, — ответила ровно, спрятав провокационные нотки.

— Без пижамы?

Я промолчала.

— Мара?

— Ммм?

— Ты без пижамы? — его голос теперь звучал глухо, сдавлено, напряженно. — На тебе есть хоть что-нибудь?

— Что-нибудь есть, — сказала на выдохе и снова замолчала.

Ярослав отчетливо чертыхнулся, послышался легкий шорох.

— Женщина, не дразни меня, — предупредил Волков.

— И в мыслях не было, — протянула, переворачиваясь на спину. — Я просто только что из душа, тело еще влажное, распаренное, пахнет миндалем и молоком.

Ярослав, кажется, даже не дышал.