Отель «Калифорния»

– Каштаны вообще-то жарят, после того, как соберут, – она улыбнулась. – Образ хороший, надо запомнить… Но мне тепло и в капюшоне.

– Как вам в нем тепло, мне видно со стороны. Году в девяностом или около того мы с женой отдыхали в Сочи. И привезли дочери книжку с картинками, купили из-за обложки.

– А причем тут мой капюшон?

– При том, что на обложке сидела кошка. Она была белая и в очках. Вы без очков и в черной шубке, но нос у вас был такой же красный, как у кошки!

Елена засмеялась.

От нее опять пахло духами.

– Если говорить серьезно, трасса есть трасса. Вам еще ехать и ехать, нет гарантии, что не придется хоть раз выйти из машины, заправиться средь чистого поля.

– Ладно, ваша взяла, – она вздохнула. – Едем и купим.

– И еще теплые колготки. Если не хватит денег, одолжу, отдадите вместе со всем. Найдете самые толстые и наденете, лично удостоверюсь.

– Слушаюсь.

Она развела руками.

– Вам невозможно не подчиняться.

– Это радует, – ответил Громов.

7

– Ну, и как я вам? Очень смешно?

– Не очень.

Елена стояла перед машиной в желтоватом свете фар.

Шел все тот же снег – в городе без ветра, редкий и крупный; мохнатые шестигранники падали медленно, поворачивались и сверкали.

– Вы прелесть, Елена. Недаром вас когда-то называли Прекрасной.

Громов не лукавил. Убогая разноцветная витрина окраинного магазинчика казалась дверью в новую жизнь.

Таковой не могло существовать, но сейчас в нее поверилось.

– Какая я прелесть, сама знаю… Не про себя спрашиваю, про шапку. Единственная, которая оказалась подходящей в этой тысяче мелочей.

– Извините, я задремал, – признался он. – А шапка… Выйдите из света, пожалуйста, тут все мерцает.

Елена отступила в сторону.

На ней красовалась белая шапочка грубой вязки с двумя кисточками по углам.

– Ужас, правда? Рожа круглая, как у Чиполлино, и еще эти хвосты, какой-то сиамский Буратино в двух колпаках. Но остальные были еще хуже.

– Насчет рожи вы не правы, не бывали в Пермском крае, уж там рожи так рожи. А у вас, Елена, лицо благородной и харизматической актрисы…

– Спасибо, – перебила она. – Врете, конечно, но все равно приятно.

– А если серьезно, в этой шапке вы помолодели… То есть нет, еще раз извините, вы и так молодая. Хорошенькая, как белочка с ушками.

– Да уж, конечно, белочка ушастая. Точнее, зубастая… Укушу без лишних слов.

– В последнем не сомневаюсь. Садитесь в машину.

– Уже села, – ответила Елена и скользнула к нему.

Сняв шапку, она растрясла волосы.

– А если серьезно – очень страшно? Все умрут, когда я в этой белочке выйду на заправку?

– Не умрут, – Громов покачал головой. – Это у вас москвичей мода ходить под снегом без шапки, нормальные люди голову берегут.

– Послушать вас, так москвичи и не люди? – она фыркнула.

– Примерно так, исходя из опытов жизни. Вы исключение.

– Вы так не любите москвичей?

– А кто их любит и за что их любить? Всю страну подгребли, только ради себя и живут. Вот поверьте: будь на моем месте москвич, он бы не остановился, объехал вас по встречке и погнал дальше, слушая бред Кобаладзе по «Эху Москвы».

– Нет там никакого Кобаладзе, – с улыбкой возразила Елена. – Есть Чхеидзе.

– Какая разница? Все московские болтуны одинаковы, никого не знаю, их трепотню никогда не слушал.

Она покачала головой.

– Но вы, Елена, повторяю – исключение, подтверждающее правило.

– А откуда вы знаете, какая я на самом деле? Может быть, я в сто раз хуже распоследней москвички, это вам только кажется, что я такая пушистая в белой шапке.

– Не кажется. Не буду вдаваться в подробности, но если бы вы были обычная москвичка, я бы с вами не стал возиться. Выставил бы аварийный знак, сообщил ментам и поехал дальше, не задерживаясь на минуту. И сейчас сидел бы в ресторане гостиницы «Татарстан» на площади Габдуллы Тукая и попивал теплый коньяк «Горная Армения»…

– Но…

– Коньяку я, конечно, и в Нижнем скоро выпью, он никуда не денется, – перебил он. – Просто хочу сказать, что я добр, но доброта моя избирательна. О ком попало заботиться не стану.

– А я, значит, не кто попало?

– Нет. Кто не попало. Поверьте, не в первый раз живу. И работал черт-те в скольких местах, людей повидал много. Умею узнавать.

– И меня так-таки узнали за те четыре часа, что мы с вами знакомы?

– За те четыре минуты, что вы сидели в моей машине и пахли духами. Кстати, что за марка, очень приятные?

– А вы в духах разбираетесь так же хорошо, как в автомобилях?

В Елену вселился бес противоречия.

Но это не раздражало, а умиляло, она спорила, как девчонка.

– Вообще не разбираюсь. Но эти – точно эксклюзив.

– А еще говорите, что не разбираетесь. Врете, как всегда. Марка не самая-самая, но для России эксклюзив. Потому что не польская подделка из турецкого «Дьюти-Фри», а настоящая Франция. Купила в Финляндии. Когда с мужем ездили отдыхать… в последний раз…

По ее лицу пробежала тень.

–…Четыре года ими пользовалась. Сегодня достала. Развинтила флакон и вылила на себя последнюю каплю.

Замолчав, Елена отвернулась к окну.