Отель на краю ночи

Это больно. Очень больно. В лицо словно впились десятки маленьких стальных коготков и принялись разрывать его на части.

Лавр испугался, что ослепнет, но успел вовремя зажмурить глаза, и обгорели только веки. Боль была жуткая, но Лавр с этим справился. С его болевым порогом что-то произошло. Еще пару часов назад Лавр сошел бы с ума от такой боли, а сейчас ему достаточно было сбить пламя и покрепче стиснуть зубы. Не прошло и минуты, как боль утихла, оставив после себя лишь небольшой зуд.

Все это пустое. Лицо ему теперь ни к чему, а значит, и заботиться о нем больше не нужно.

«Может быть, я умер?» – подумал вдруг Лавр. Он поднял тесак и провел лезвием по основанию левой ладони. Из пореза выступила кровь, и Лавр улыбнулся. Все в порядке, он по-прежнему жив. Хотя и это теперь не имеет особого значения.

Проклятая девчонка убежала от него. Ну, ничего. Это даже хорошо. Было бы большой ошибкой убить ее сразу. Мысль о мучительной и неминуемой смерти должна вымотать ее, довести до сумасшествия, заставить саму искать смерти. Это будет справедливо.

Этого хотела бы Мария.

Перед глазами Лавра, похожими на светлые стеклышки, воткнутые в кусок обугленного мяса, стали всплывать лица постояльцев отеля.

Теперь он отомстит им. Отомстит за боль, которую испытала Мария.

Они будут корчиться у его ног и умолять о пощаде. О нет, он не станет убивать их быстро. Он даст им время прочувствовать смерть, иначе какой же прок в мести?

Мария будет им довольна. Лавр улыбнулся и, стиснув в пальцах рукоять тесака, заковылял по коридору.

4

Если вдуматься, Анна прожила довольно нелепую жизнь. Однако до сих пор она и не подозревала, насколько сильно дорожит даже такой жизнью.

Ей вдруг стали приятны цвета, запахи, формы окружающей ее мебели. Теперь, столкнувшись с запредельным ужасом, не имеющим цвета, формы и даже самого права на существование, Анна готова была весь остаток жизни потратить на пассивное созерцание. Никакой беготни, никаких неотложных дел. Просто смотреть, пробовать, трогать – на это не скучно потратить жизнь. Главное – жить!

Кто же это сказал… какая-то поэтесса?.. «Главное – родиться, а остальное приложится». Теперь Анна готова была благодарить Бога за один лишь факт своего существования.

Анна прерывисто вздохнула. Ее вдруг потрясла вся абсурдность ситуации. Они находятся в отеле, расположенном в уединенном месте, отрезанном бурей от остального мира. По коридорам бродит некто или нечто, безжалостно убивающее постояльцев и служащих. Как она могла вляпаться в такое дерьмо? И почему именно она?

Из груди Анны вырвался тихий стон, и она сдавленно пробормотала:

– Что я здесь делаю?

– Полагаю, то же, что и мы, – ответил Коренев. – Пытаешься спастись. Не знаю, что за дьявольская сила орудует здесь, но сдаваться я не намерен. Нужно уходить отсюда. И как можно быстрее.

– Ураган, – напомнил Грач. – Дороги размыты.

– И все-таки мы обязаны попробовать.

Грач нахмурился.

– Как хотите, – сказал он. И угрюмо добавил: – Хотя, на мой взгляд, смерть не такая уж плохая штука. Вообще все, что происходит в отеле, похоже на возмездие.

– О чем вы? – не поняла Анна.

– В одном из ваших романов написано, что кошелек богача сшит из человеческих слез. Скажите мне: таким ли безупречным был ваш путь? Неужели на этом пути вы ни разу не поступились принципами, не пошли на поводу у зла, не вступили в конфликт с собственной совестью и после непродолжительной борьбы не задвинули ее в угол, как старый сломанный стул?

Грач перевел взгляд на Коренева.

– Мы все, и вы, и я, и она, заслужили ада – своей жестокостью, бесчувственностью, порочностью. Я плохо вас знаю, но я могу судить об этом по себе. Одному лишь дьяволу известно, на что мне пришлось пойти, чтобы открыть этот отель.

– Красивые слова, – сухо сказал Егор. – Я допускаю, что мы с вами оба – страшные грешники. Но я не позволю детям и этой женщине страдать за наши с вами грехи.

– Я совсем не имел в виду, что они…

– Вот и хорошо, – оборвал хозяина отеля Коренев. – Значит, вы больше не будете об этом долдонить. А если вам в голову приходят тоскливые и дикие мысли, держите их при себе.

– Вы правы. В следующий раз я так и сделаю. – Грач отвернулся и сунул в рот потухшую трубку.

Несколько секунд они шли молча. Потом Анна взглянула на хозяина отеля и тихо проговорила:

– Рувим Иосифович, можно вас спросить?

– Спрашивайте, – разрешил тот.

– Почему вы постоянно носите перчатки?

– Семь лет назад я решил начать свой бизнес. Открыл небольшой книжный магазин. Время было жестокое. Я успел проработать всего неделю, когда ко мне пожаловали гости. Они надели мне на голову мешок и отвезли за город. Когда мешок сняли, я понял, что нахожусь в каком-то гараже. Руки у меня были связаны, а сам я сидел на стуле.

Грач раскурил трубку и продолжил: