Отель на краю ночи

– Мне бабочки нужны в животе. А их нет.

– Ну, сходи, – сдался Матвей. – Поселишь еще одного в своей голове.

– Я счастливой хочу быть.

– Думаешь, он тебе поможет?

– Надеюсь, – надела Лара халат и подошла к двери. Над кабинетом на цветовом табло бежала строка: «Выход всегда есть. Искренне ваша дверь». Она бежала не останавливаясь, словно это был марафон по выходу из создавшихся обстоятельств. Лара решительно открыла дверь кабинета.

Комната 1

Когда она вернулась, уже наступила осень.

Улица была в золоте, позитивные люди сбились в стаи и улетали на юг, только одиночки и психи пытались поймать кайф от листопада. Осенью трудно было начать с нуля, потому что любой чистый лист сразу становился б/у.

Матвей с Ларой шли по парку к дому и шуршали палой листвой.

– Сегодня была у психолога.

– Все-таки решилась? – усмехнулся кисло Максим. – И что он тебе сказал?

– У вас слишком низкая самооценка.

– Они всем так говорят.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, у меня приятель психолог. Знаешь, из тех, что курсы закончили и уже лечат души. И почем нынче успеваемость?

– Десять тысяч в час.

– Ого!

– Что, дорого?

– Чем ниже самооценка, тем выше ее цена. И что ты ему рассказала?

– Свои детские страхи.

– Малышка, чего же ты боишься? У тебя же есть я.

– Вот я и боюсь, вдруг тебя не станет.

– В смысле?

– Иногда мне хочется тебя убить, – рассмеялась Лара. – Потому что ты меня не хочешь понять.

– Что ты такое несешь?

– Топор.

– Может, тебе лучше сразу к психиатру? – рассмеялся Матвей.

– Психиатры еще дороже.

– Зато они могут выписать рецепт на аналоги топора, – снова засмеялся Матвей.

– Представила себя сейчас в аптеке: «У вас есть топор?» – «Нет, но есть аналоги». Если честно, мне надоело быть малышкой. Вот эта вся болтовня: давай мы сначала все посмотрим, а потом на обратном пути купим. Мне надоело попадаться на эти разводки из детства. Хватит.

– Это он тебе надоумил?

– Он мне сказал, что надо выходить из детства. Пора взрослеть. Пора брать ответственность за свою жизнь на себя. Надо начать сепарацию. Надо перестать смотреть «Гарри Поттера». Он не поможет. Надо сбросить с души все эти философские камни. Они тяготят. Они не дают взлететь. И они не делают нас счастливее, просто уводят в сторону. Это действительно так. Чувствую, как мы стоим по разные стороны пути.

– Дело говорит мужик. На десятку развел тебя?

– Нет, записалась еще на четверг.

– Не хватило?

– Ну конечно, прежде чем выйти из детства, надо навести порядок в детской.

– Ну да, иначе мама все игрушки выкинет или отдаст другой девочке.

– Точно, надо положить на свои места.

– Положить на все и на свои места, – иронизировал Матвей.

– Можно так, но в моем случае это не поможет, у меня все проблемы из детства. Отец никогда меня не хвалил, никогда не говорил, что я красивая, – вот и низкая самооценка.

– Я всегда тебе говорю, что ты красивая.

– Поздно, надо было говорить с пяти до восьми лет. Там закладывается самооценка.

– Да, поздновато встретились, я бы тебе наговорил.

– Верю, потому что у меня от отцовского «закрою тебя в подвал или сдам в детдом, если не будешь слушаться» только слезы наворачивались. Я сдерживала их, как могла, а потом в один момент просто привыкла.

– В подвал? Ты серьезно? Ты никогда не рассказывала.

– Мариновала в себе. Ты же не любишь такое, – зашла Лара с Матвеем в дом и споткнулась, поднимаясь по лестнице к лифту, вдруг на миг оказавшись в родительском доме:

Ах ты, проститутка, как же ты могла – он же тебе в отцы годится. С отцами не спят. Ах ты, сука, – сорвала мать со стула полотенце, замахнулась и начала бессильно хлестать воздух. Будто пыталась убить только ей одной видимых мух.

Лара молча улыбалась сквозь накатывающийся шторм слез:

– Назло.

– Ты еще будешь над матерью издеваться! – вскочил, не дождавшись конца спектакля, отец. – Пошла вон из моего дома!

– Не забывай, он и мой тоже! Уйду, когда захочу!

– Ах ты, падаль! – схватил мужчина свою дочь за руку и потащил из комнаты к выходу.