Отель «На неведомых дорогах» — 3

В день накануне четырнадцатилетия сына Чернокнижник снова пришел к Королю. И снова потребовал дать разрешение его возлюбленной покинуть подземелье.

Всем давно известно, что именно в четырнадцать лет юноши, рожденные от магов, будь они светлыми или тёмными, проходят инициацию. В этот день мальчик становится мужчиной. В этот день он может, если захочет, конечно, впервые познать близость с женщиной. Но это не обязательно. А вот выбрать сторону, которой будешь отныне принадлежать и служить, необходимо именно в этот день!

Живя во владениях тёмных эльфов, будучи рожденным от семени Чернокнижника, юноша не мог выбрать ничего иного, кроме служения Тьме! На этом и строился расчет Короля! Он запретил эльфийке покидать пределы! Он рассчитывал, что тёмный маг не оставит свою возлюбленную!

Но мой предок ошибся.

В эту же ночь, забрав сына, Чернокнижник исчез. Но на стене тронного зала после его ухода осталось горящее огненными буквами проклятие.

***

Король дроу умолк. Кирилл огляделся по сторонам.

– Высматриваешь, где оно, это проклятие, – грустно усмехнулся Король. Продолжил, после кивка Чародея:

– Отодвинь в сторону картину, где изображен твой предок, и увидишь!

Кириллу не нужно было прикладывать никаких физических усилий для того, чтобы сдвинуть в сторону огромный булыжник. Для этого была магия, которой он и решил воспользоваться.

Но картина как была, так и осталась на месте.

– Магия здесь не поможет, – вздохнул властитель подземелий, – эта картина, закрывающая проклятие, находится здесь с того дня, как была повешена. Да нам, Королям, перечитывать слова Чернокнижника и не нужно. Мы помним их наизусть! Другим эльфам знать о том, что написано на стене – не обязательно.

– И что же там? – Кириллу не терпелось узнать содержание проклятия.

– Подойди к стене! – велел Король, – если я не ошибся, если ваша схожесть в лицах не игра случая, если ты действительно потомок того, кто изображен на картине, она откроет тебе то, что спрятано под нею.

Чародей неторопясь прошел через весь тронный зал. Остановился. Внимательно вгляделся в портрет. Протянул руку и прикоснулся к вычурной раме, которая тотчас отъехала в сторону.

На стене алели, словно налитые огнём, буквы. Сплетающиеся в арабеске, меняющиеся местами и не желающие складываться в слова.

***

Минуты мерно отсчитывали свой бег, а буквы на стене все никак не желали преобразовываться в слова.

Наконец, Кириллу надоело бездумно пялиться на это огненное месиво:

– Может вы, – снова перешел на уважительную форму обращения, – выше величество, все же подскажете в чем суть написанного?

– Не могу, – развел руками Король.

– Но почему?! – недоумевал Чародей.

– Ты не поверишь, – вздохнул дроу.

Кирилл разозлился. И на этого Короля, говорящего загадками, и на своего предка, создавшего пляшущую головоломку. И на себя, не способного либо прочесть, либо уловить суть.

«Стереть! Немедленно все стереть со стены! – Кирилл поднял руки, – исчезнет надпись – вместе с нею исчезнет и проклятие, в чем бы оно ни заключалось!»

«Ты думаешь, что до тебя никто не опробовал этот метод? – зазвучал голос в голове, – если бы все было так просто», – голос словно вздохнул.

«Но я не понимаю, что нужно сделать?!» – Чародей безвольно уронил руки.

«Проклятие было написано в минуты отчаяния, – разъяснял голос, – в минуты, когда сотворивший его навсегда прощался с возлюбленной! Не имея ни малейшей надежды на встречу! Представь себя на его месте. Создай в душе ощущение боли и разлей её по телу. Дай проникнуть в мозг и каждую клеточку!»

«Кто ты?! – спросил Кирилл, – откуда тебе известно, как можно проявить проклятие?!»

«Это неважно, – голос не желал отвечать, – действуй! Времени у тебя в обрез! Если не прочтешь в ближайшую четверть часа, проклятие навсегда станет необратимым!»

« И я не смогу освободить Реджину?!» – ужаснулся Чародей.

Ответом ему было молчание. Голос, чей бы он ни был, не желал тратить время на объяснения.

Кирилл закрыл глаза.

Он думал о том, что не сможет, не успеет прочесть это чертово проклятие. Не сможет выполнить требование дроу. Или не захочет? Если королю для того, чтобы снять волшбу потребуется что-то невозможное в принципе?! Да что там потребуется?! Уже потребовалось! Он хочет, чтобы был убит король светлых эльфов. И, если Кирилл, не ошибается, то это еще не все?!

Мысли кружили в голове, отплясывая дикий танец. Время утекало, словно вода в песок. Перед мысленным взором Чародея возникла Реждина. Такая, какой он запомнил девушку в последнюю встречу.

Королева стояла на самом краю обрыва спиной к поднимающемуся со дна ущелья туману и лицом к Кириллу. Она была так прекрасна, так беззащитна. Её глаза горели любовью, девушка отчаянно протягивала руки, словно умоляя не дать ей сорваться в бездну, а Чародей понимал, что не может дотянуться до неё, не может удержать на краю пропасти и не дать упасть.

Сердце Кирилла наполнилось таким отчаянием от сознания собственной беспомощности, от понимания, что еще мгновение, и он навсегда потеряет любовь всей своей жизни, что стены тронного зала содрогнулись от его крика, полного боли.