Отель «Персефона»

– А господин Трейси? Он тоже ее видел?

Они стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Эрика не выдержала первой – отвела взгляд.

– Вы можете идти, кирие Заробалас. – пробормотала она.

Бригадир кивнул и вышел из беседки.

Не стоило говорить ему про девушку, подумала Эрика, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Она чувствовала, что совершила ошибку. Но сказанного было не вернуть.

Эрика резко села в постели, задыхаясь от ужаса, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Была глубокая ночь – часы показывали без четверти три. Всё повторялось вновь, в который уже раз: сначала безуспешные попытки заснуть, потом погружение в беспокойное забытье и, наконец, яркий, словно наяву, кошмар, влекущий за собой мучительное пробуждение.

Совсем как в ту первую ночь, когда она слышала плач.

Только теперь Эрика спала одна на широкой кровати. Роберт перебрался в другую комнату.

Их отношения, до недавнего времени безупречные, дали основательную трещину. Причиной была не столько нервотрепка перед официальным открытием, которая не могла не сказаться на и без того вспыльчивом характере Роберта, сколько его упорное, граничащее с тупым упрямством нежелание отнестись всерьез к событиям двадцатилетней давности.

Они теперь почти не разговаривали друг с другом спокойно, только на повышенных тонах. Роберт постоянно огрызался, и Эрика старалась как можно реже общаться с мужем, обращаясь к нему только по служебным вопросам. Они больше не завтракали вместе на террасе. В довершение всего, накануне Роберт перенес свои вещи в номер, смежный с кабинетом. Он объяснил, не глядя Эрике в глаза, что так ему удобнее, поскольку он часто засиживается с документами допоздна и не хочет будить ее полуночными возвращениями. Но Эрика понимала, что это лишь предлог.

Самое неприятное заключалась в том, что она испытала едва ли не облегчение от поступка мужа. Возникшее между ними отчуждение свело на нет любые проявления нежности, а значит, об интимной близости – по крайней мере, в ближайшие дни – не могло быть и речи. Эрике было проще ложиться одной в постель, хотя засыпать стало еще сложней. Раньше она прижималась к широкой спине мужа и постепенно погружалась в дремоту, а теперь подолгу лежала с открытыми глазами, чутко прислушиваясь к окружавшим ее звукам, с покорной обреченностью ожидая повторения кошмара, повторяющегося почти каждую ночь.

Она нащупала выключатель и зажгла прикроватную лампу. Темнота отступила, рассеялась по углам. Схватив бутылку воды, Эрика жадно припала к ней и пила, пока не утолила жажду. От открытой балконной двери тянуло ночной прохладой. Выпростав ноги из-под спутанной простыни, Эрика встала, накинула поверх сорочки халат и завязала кушак.

Что-то ее насторожило. Она не могла понять, что именно, и стояла не шевелясь, вся обратившись в слух. Это не было отголоском недавнего кошмара. Это было нечто, происходящее наяву. И происходило оно совсем рядом.

Эрика подкралась к двери и прислушалась. По коридору действительно кто-то ходил. Но кроме нее и Роберта, в отеле никого больше не было. Во всяком случае, никого из тех, кого она знала.

Открыв дверь, Эрика крикнула срывающимся голосом:

– Роберт! Роберт, это ты?

В дальнем конце коридора мелькнуло светлое пятно. Кто-то свернул за угол, но Эрика успела заметить мелькнувший подол белого платья. Не раздумывая, она помчалась туда, мимо закрытых дверей номеров, мимо лифтов и запасного выхода. Достигнув поворота, Эрика остановилась и, пытаясь выровнять дыхание, осторожно выглянула из-за угла.

Казалось, незнакомка не идет, а плывет по воздуху, едва касаясь ногами пола. Она пересекла рекреацию и была уже довольно далеко, хотя шла медленно, слегка запрокинув голову с копной распущенных волос, словно они были слишком тяжелы для нее.

Внезапно девушка остановилась, открыла дверь одного из номеров и вошла туда. Ей не составило труда это сделать, поскольку система магнитных ключей еще не была введена в действие.

Эрику охватила злость. Незнакомка вела себя так, словно это был ее отель. Судя по всему, она прекрасно знала расположение комнат и часто ими пользовалась.

Подкравшись к той самой двери, Эрика рывком распахнула ее и вошла внутрь. Это был стандартный двухместный номер с узким тамбуром, из которого другая дверь вела в ванную комнату.

Пошарив рукой по стене, Эрика включила свет. К ее изумлению, номер оказался пуст. Эрика заглянула в ванную, открыла дверцы шкафа, потом вышла на балкон – разумеется, тоже пустой.

– Она не могла исчезнуть. Просто взять и раствориться в воздухе. Это…

Внезапно ночную тишину прорезал женский крик. Точнее, вопль ужаса, переходящий в визг. Эрика кинулась обратно в коридор, уверенная, что кого-то убивают.

Вопль повторился, оборвавшись на самой высокой ноте и перейдя в хриплое бульканье – более жуткое, чем сам крик.