Отель «Персефона»

– И у вас не возникает искушения спросить их о том, что тогда случилось?

– Я… – Эрика запнулась. – Я просто не знаю, как это сделать. Там дети… так много детей!

– А кроме вас, их еще кто-нибудь видит?

– Вряд ли. Иначе по отелю разнеслись бы слухи о привидениях.

Кирие Ксенакис смотрел на Эрику взглядом, смысл которого был ей непонятен.

– Вы мне не верите? – спросила она. – Думаете, я все придумала?

– Нет, кирия Трейси, я думаю, вы действительно видите души людей, погибших в «Вергопуло».

– Но почему их вижу только я? – воскликнула Эрика в отчаянии.

– А разве кроме вас и Хестии, кто-то еще верит той истории?

– Я боялась, что схожу с ума, что все это происходит у меня в голове. Я должна была поговорить с тем, кто не отнесется скептически к моим словам, как бы нелепо они ни звучали… Что им от меня нужно?

– Это сложный вопрос, кирия Трейси. Я не специалист по теологии и никогда не сталкивался с метафизическими явлениями. Но есть один человек, который мог бы вам помочь.

– Мой муж?

Кирие Ксенаксис взглянул на Эрику с удивлением.

– Я незнаком с господином Трейси, но вряд ли он разделяет ваши… гм… идеи. Нет, я имел в виду Хестию. Если она приедет в «Персефону», то, возможно, увидит или почувствует то же, что и вы, ведь она раньше работала там и сама едва не погибла. Известны случаи, когда люди, спустя много лет посетившие место, где произошла трагедия, вспоминают нечто, открывающее им глаза на случившееся.

– Вы думаете, Хестия согласится? – с сомнением спросила Эрика. – В тот раз, когда мы встречались, она с неохотой говорила о «Вергопуло». У меня сложилось впечатление, что она хотела бы забыть, никогда не возвращаться к этой теме, потому что воспоминания слишком болезненны для нее.

– Если я попрошу, Хестия мне не откажет.

Внезапно лицо главного редактора исказила гримаса боли. Он закусил губы, пытаясь сдержать стон, и судорожно сжал подлокотники кресла.

– Вам плохо? Позвать медсестру? – испуганно спросила Эрика.

– Ничего, – прошептал Ксенакис. – Сейчас отпустит.

На его лбу выступил пот, кожа посерела. Эрика в замешательстве смотрела на него, готовая сорваться с места, чтобы позвать на помощь.

«Он не может сейчас умереть! – в отчаянии подумала Эрика. – Кто мне поможет кроме него?..»

– Все в порядке, – Ксенакис обессиленно откинулся на спинку кресла. – Простите, что напугал.

– Помочь вам перебраться на кровать?

– Если вас не затруднит.

– Обопритесь на мое плечо. Вот так, потихоньку…

Эрика помогла главному редактору подняться и осторожно довела до постели. Вытянувшись поверх покрывала, Ксенакис прикрыл глаза и затих.

– Мне пора, – пробормотала Эрика. – Вам лучше отдохнуть.

– Скоро придет медсестра ставить капельницу. До ее прихода я должен успеть поговорить с Хестией. Я могу дать ей ваш номер, кирия Трейси?

– Разумеется! Но это не срочно, можете позвонить ей завтра…

– Видите ли, тут есть одна проблема. До завтра я могу и не дожить.

Ксенакис открыл глаза и посмотрел на Эрику. Это не было фигурой речи – каждый день действительно мог стать для него последним. Внезапно Эрика осознала это с поразительной четкостью.

– Я могу навестить вас снова, к примеру, в воскресенье? – спросила она.

– Воскресенье? Замечательный день для визитов.

Он умер в ночь с пятницы на субботу – заснул и больше не проснулся. Об этом Эрике сообщила Хестия, позвонившая в субботу утром. Она спросила, пойдет ли Эрика на похороны, которые состоятся в понедельник. Эрика, не раздумывая, согласилась. Ее душили слезы, и она хотела уже повесить трубку, когда Хестия прибавила:

– После похорон я могла бы заехать в «Персефону».

– Если вас не сильно затруднит…

– Тезеус попросил меня. Получается, это была его последняя просьба.

– Он вам рассказал?..

– Да. – Хестия помолчала. – Будьте осторожны, Эрика.

– Вы считаете, мне грозит опасность?

– Я считаю, что вы напрасно приехали на Кос, – ответила гречанка и повесила трубку.

Тезеуса Ксенакиса похоронили на маленьком кладбище возле горной деревушки Зия, откуда он был родом. С вершины острова Кос открывались панорамные виды на побережье и пышный лесной массив, но Эрика, глаза которой не просыхали от слез, не замечала ничего вокруг. На протяжении всей церемонии она держалась рядом с Хестией и ее мужем, широкоплечим угрюмым Алексисом. Они подсказывали ей, куда идти и что делать во время основных ритуальных моментов.

Эрика, формально принадлежащая к англиканской церкви, имела весьма смутное представление о греческой похоронной церемонии. Следуя совету Хестии, она оделась во все черное и купила букет из четного количества роз. Потом заехала в порт за Хестией и Алексисом, прибывшими утренним паромом, и повезла их по петляющему горному серпантину в Зию, где уже собрались родственники и друзья покойного. Эрику представили сыну, сестре и племянникам кирие Ксенакиса, после чего все отправились в православную церковь, где состоялось отпевание с последующим захоронением.