Отель с привидениями

Они сделали несколько шагов по направлению к женщине. Теперь можно было легко рассмотреть, что она молода и изнурена болезнью, но (возможно, в данных обстоятельствах это наблюдение не вполне уместно), по-видимому, обладала в более счастливые дни на редкость привлекательной внешностью. Когда отец с дочкой приблизились к ней еще немного, она заметила их. Поколебавшись, она отделилась от ствола дерева и шагнула им навстречу с очевидным намерением заговорить, но вдруг остановилась. В ее глазах, взор которых дотоле был отсутствующим, появилось удивленное и испуганное выражение. Если раньше еще можно было сомневаться, то сейчас не оставалось никакого сомнения в том, что перед ними не несчастное, слепое существо, брошенное и беспомощное. Вместе с тем что могло означать выражение ее лица? Оно вряд ли было бы более изумленным и озадаченным, если бы незнакомые мужчина с девочкой, во все глаза глядевшие на нее, внезапно провалились сквозь землю!

– Боюсь, вы плохо себя чувствуете, – обратился к ней Рейберн в высшей степени благожелательно и любезно. – Не могу ли я чем-нибудь…

Дальнейшие слова замерли у него на устах. Это казалось непостижимым, но то странное впечатление, которое у него уже сложилось о ней, теперь подтвердилось. Если бы он мог поверить собственным глазам, выражение ее лица определенно сказало бы ему, что женщина, с которой он только что заговорил, не видит и не слышит его! С тяжелым вздохом огорчения и разочарования она медленно двинулась прочь. Провожая ее взглядом, Рейберн снова увидел собаку – маленького гладкошерстного терьера. Пес не резвился, как это свойственно его неугомонной породе, а весь съежился, опустив голову и поджав хвост, словно парализованный страхом. Хозяйка позвала его, и он, очнувшись, апатично потрусил за ней.

Пройдя всего несколько шагов, она неожиданно замерла на месте.

Рейберн услышал, как она вдруг заговорила сама с собой.

– Неужели я ощутила это снова? – вымолвила она, как если бы ее мучило какое-то сомнение. Потом она медленно подняла руки и нежным, ласковым жестом раскрыла объятия, словно собираясь, как это ни странно, обнять пустоту! – Нет, – грустно сказала она себе, с минуту подождав. – Может быть, это повторится завтра… Сегодня – больше ничего. – Она подняла глаза к ясному синему небу. – Прекрасный солнечный свет! Милосердный солнечный свет! – вполголоса проговорила она. – Я умерла бы от страха, случись это в темноте.

Снова она позвала собаку и медленно двинулась прочь.

– Она идет домой, папа? – спросила малышка.

– Попробуем выяснить это, – ответил отец.

К этому моменту он пришел к убеждению, что бедняжку, судя по ее состоянию, нельзя отпускать на улицу одну, без заботливых провожатых. Из соображений человеколюбия он решил попытаться снестись с ее друзьями.

III

Женщина вышла из парка через ближайшие ворота; прежде чем свернуть на оживленную, людную улицу, ведущую в сторону Кенсингтона, она остановилась и опустила вуаль. Немного пройдя по Хай-стрит, она вошла в респектабельного вида дом, в одном из окон которого висело объявление о сдаче квартир.

Рейберн помедлил с минуту и затем, постучавшись, спросил, может ли он видеть хозяйку дома. Служанка проводила его в комнату на первом этаже, чисто прибранную, но почти без мебели. Унылое коричневое однообразие поверхности стола оживляло единственное белое пятнышко. Это была визитная карточка.

Люси с бесцеремонным детским любопытством схватила карточку и по буквам прочла фамилию:

– З, А, Н, Т. А что это такое?

Отец отобрал у нее карточку и положил обратно на стол, невольно заглянув в нее. Фамилия была напечатана, а адрес приписан карандашом: «Перли-отель», Джон Зант».

Появилась хозяйка. При виде ее Рейберну страшно захотелось снова очутиться на улице. Способы, посредством которых можно культивировать общественные добродетели, более многочисленны и разнообразны, чем принято считать. Способ, практикуемый этой дамой, явно приучил ее подходить к своим ближним с позиций беспощадной справедливости. Когда она посмотрела на Люси, по выражению ее глаз можно было прочесть: «Боюсь, эту девчонку не наказывают так, как она того заслуживает».

– Вы хотите посмотреть комнаты, которые я сдаю? – осведомилась она.

Рейберн сразу же изложил цель своего визита – как только можно более ясно, вежливо и кратко. Он отдает себе отчет в том, добавил Рейберн, что он, возможно, повинен в непрошеном вмешательстве. Выражение лица хозяйки дома не оставило сомнения в том, что она полностью с ним согласна. Однако, предположил он, его намерения могут послужить для него оправданием. Выражение лица у хозяйки изменилось – теперь оно говорило о явном несогласии.

– Мне известно только одно, – сказала она, – дама, о которой вы говорите, – это в высшей степени достойная особа, слабая здоровьем. Она сняла у меня квартиру на втором этаже с прекрасными рекомендациями, и с нею на удивление мало хлопот. Я не позволяю себе вмешиваться в ее дела и не имею причин сомневаться в ее способности самой позаботиться о себе.

Рейберн неблагоразумно попытался было сказать несколько слов в свое оправдание.