Отель с привидениями

– До свидания, мой маленький дружок. Надеюсь, ты никогда не будешь так несчастна, как я, когда вырастешь большая. – Вдруг, снова повернувшись к Рейберну, она спросила: – Дома вас, наверное, ждет жена?

– Жена у меня умерла.

– У вас-то есть ребенок, это такое утешение! Пожалуйста, оставьте меня, вы ожесточаете мое сердце. О, сэр, неужели вы не понимаете? Вы заставляете меня завидовать вам!

Когда Рейберн с дочерью вышли на улицу, он был задумчив и неразговорчив. Люси, как и подобает послушному ребенку, тоже молчала. Но всякому человеческому терпению есть предел, и способность Люси сохранять молчание наконец истощилась.

– Ты думаешь о той даме, папа? – спросила она.

Он лишь кивнул в ответ. Дочь прервала цепь его размышлений в тот критический момент, когда он готовился принять какое-то решение. И прежде чем они пришли домой, решение было Рейберном принято. Деверь миссис Зант, судя по всему, не знал о серьезной необходимости вмешаться – иначе он принял бы меры к тому, чтобы незамедлительно повторить свой визит. А раз так, то, случись с миссис Зант какая-нибудь беда, бездействие Рейберна могло бы оказаться косвенной причиной такого несчастья. Придя к этому выводу, он решил рискнуть вновь нарваться на грубый прием со стороны еще одного незнакомого человека.

Поручив Люси заботам гувернантки, он тотчас же отправился по адресу, который был написан на визитной карточке, оставленной на столе в меблированных комнатах, и попросил доложить о нем. Ему передали учтивый ответ: Джон Зант дома и будет рад его видеть.

IV

Рейберна провели в одну из гостиных, предназначенных для постояльцев.

Он обратил внимание на то, что мебель в комнате стоит не совсем обычно. Кресло, приставной столик и скамеечка для ног были вплотную придвинуты к одному из окон, поближе к свету. На столике лежал раскрытый сафьяновый футляр с рядами изящных маленьких инструментов из стали и слоновой кости. У столика в выжидательной позе стоял Джон Зант. Он поздоровался с гостем таким глубоким и мелодичным басом, что обыденные слова «С добрым утром» обрели в его устах особую значительность. Под стать великолепному голосу была и вся его наружность. Это был рослый, хорошо сложенный человек со смуглой кожей, большими черными блестящими глазами и роскошной курчавой бородой, скрывавшей нижнюю часть лица. После того как он отвесил поклон, удачно сочетавший достоинство с учтивостью, светскость этого джентльмена, похоже, внезапно сменилась форменным безумием. Он вдруг опустился на колени перед скамеечкой для ног. Может, этот Зант забыл утром помолиться и так торопится исправить свою оплошность, что решил не утруждать себя соблюдением приличий? Едва только это сомнение мелькнуло в голове Рейберна, как оно тут же и разрешилось самым что ни на есть неожиданным образом. Зант с приятной улыбкой взглянул на посетителя и сказал:

– Позвольте, я осмотрю ваши ноги.

В первое мгновение Рейберн совсем опешил. Потом, покосившись на разложенные на столике инструменты, он неуверенно спросил:

– Вы, кажется, мозольный оператор?

– Извините меня, – ответил учтивый оператор, – но термин, который вы употребили, считается среди лиц нашей профессии совершенно устаревшим. – Он поднялся с колен и скромно добавил: – Я мастер по педикюру.

– Простите, ради бога.

– Не имеет значения. Насколько я понимаю, вы не нуждаетесь в моих профессиональных услугах. Чем обязан я тому, что вы оказали мне честь своим посещением?

К этому моменту Рейберн несколько пришел в себя.

– Я явился сюда, – вымолвил он, – приведенный обстоятельствами, которые требуют не только объяснения, но и оправдания с моей стороны.

В изысканно-любезной манере Занта засквозила нескрываемая тревога: возникшие у него подозрения подвели его к устрашающему выводу, выводу, который потряс его до сокровенных глубин кармана с деньгами.

– Многочисленные расходы, которые… – начал он.

– Не беспокойтесь, – с улыбкой сказал Рейберн. – Я не нуждаюсь в деньгах. Цель моего визита – поговорить с вами о женщине, которая приходится вам родственницей.

– О моей невестке? – воскликнул Зант. – Садитесь, пожалуйста.

Не будучи уверен, что он выбрал удобное время для визита, Рейберн заколебался.

– Не помешаю ли я людям, которые хотят обратиться к вам как к специалисту? – спросил он.

– Конечно, нет. Своих лондонских клиентов я обслуживаю с одиннадцати до часа. – Как раз в этот момент часы на камине пробили четверть второго. – Надеюсь, вы не сообщите мне дурных вестей? – озабоченно спросил он. – Когда я заглянул к миссис Зант сегодня утром, мне сказали, что она вышла пройтись. Не будет ли нескромностью с моей стороны поинтересоваться, как вы с ней познакомились?

Рейберн тотчас же поведал о том, что он видел и слышал в парке Кенсингтон-Гарденз, не забыв описать в нескольких словах свой последующий разговор с миссис Зант.