Отель с привидениями. Деньги миледи

– За ужином в людской я расспрашивала о нашем отеле, – сказала горничная. – Лакей проживающего тут джентльмена слышал, что последним обитателем палаццо, пока его не переделали в отель, был покойный лорд Монтбарри. Прошлую ночь вы спали как раз в той комнате, где он умер. Ваша сегодняшняя комната прямо над ней. Я не говорила, чтобы не напугать вас. Сама я, как видите, сижу со светом и читаю Библию. Сдается мне, никто из вашей семьи не будет иметь покоя под этой крышей.

– Что вы имеете в виду?

– Извольте, я объясню, мадам. Когда здесь был мистер Генри Уэствик (это мне тоже лакей рассказал), он, как и вы, занимал комнату, где умер его брат (не зная об этом, конечно). Так он две ночи не смыкал глаз. Без всякой причины (лакей слышал, Генри Уэствик сам это говорил джентльменам в столовой) он просто не мог спать; он тосковал и не находил себе места. А днем ему кусок в горло не шел в этом доме. Можете смеяться надо мной, мадам, но у слуг тоже есть свои соображения. Вот и я думаю: мы ничего не знаем, но что-то стряслось с милордом, когда он умирал тут. И его дух мыкается и страдает, пока не поведает об этом. А родственники чувствуют, что он близко. Им еще доведется его увидеть. Умоляю вас, не оставайтесь в этом страшном доме! Сама бы я ни за что не задержалась тут еще на ночь, хоть вы меня озолотите.

На этот счет миссис Норбери сразу ее успокоила.

– Я не разделяю ваших мыслей, – строго произнесла она, – но о случившемся нужно уведомить брата. Мы возвращаемся в Милан.

Проведя еще несколько часов в вынужденном ожидании, они уехали с первым же утренним поездом.

До отъезда горничная успела по секрету шепнуть лакею о своем разговоре с госпожой. Лакей, в свою очередь, поделился новостью с друзьями. Передаваемый из уст в уста рассказ дошел до управляющего. Тот сразу смекнул, что репутация отеля под угрозой, если не удастся каким-либо образом обелить комнату номер 14. Отлично знавшие отечественное сословие пэров путешественники-англичане объяснили ему, что Генри Уэствик и миссис Норбери далеко не единственные представители семейства Монтбарри. Любопытствуя, в отель могут нагрянуть и другие родственники, прослышав о случившемся. Сообразительность подсказала управляющему, как ввести их в заблуждение. На привинченных к дверям белых фарфоровых пластинах номера комнат были выписаны синей эмалевой краской. Он заказал пластину с номером 13-А и, пока ее готовили, в опустевший номер никого не селил. Потом комната получила новый номер, а освободившаяся пластина с номером 14 перекочевала на дверь его собственной комнаты на втором этаже, которая не предназначалась для постояльцев, следовательно, им был безразличен ее номер. Благодаря этой хитрости номер 14-й как спальня раз и навсегда исчез из всех книг.

Под страхом увольнения наказав слугам не проболтаться приезжающим о перемененных номерах, управляющий утешил себя мыслью, что свой долг перед хозяевами он выполнил. «Теперь, – думал он с простительным торжеством, – пусть хоть вся семья приезжает сюда! Концов они тут не найдут».

Глава XVIII

Уже к концу недели «семья» напомнила о себе управляющему. Из Милана пришла телеграмма, извещавшая, что на следующий день в Венецию приезжает мистер Фрэнсис Уэствик и что он будет признателен, если для него придержат номер 14-й на первом этаже при условии, что тот окажется свободным.

Управляющий серьезно задумался, прежде чем распорядиться насчет вселения нового гостя.

Перенумерованную комнату уже отдали французскому джентльмену. Она будет занята, когда приедет мистер Фрэнсис Уэствик, но уже на следующий день освободится. Так, может, ее действительно приберечь для мистера Фрэнсиса? И когда, ничего не подозревая, он благополучно переночует в номере 13-А, наутро спросить его при свидетелях, как ему спалось. Если о комнате снова пойдут худые толки, его ответ восстановит справедливость, поскольку будет исходить от представителя той самой семьи, которая впервые опорочила номер 14-й. Немного поразмышляв, управляющий решил рискнуть и распорядился, чтобы 13-А оставили за мистером Фрэнсисом Уэствиком.

Тот приехал в наилучшем расположении духа. Он подписал контракт с самой известной итальянской танцовщицей, перепоручил миссис Норбери заботам своего брата Генри, уже съехавшегося с ними в Милане, и теперь имел полную возможность доставить себе развлечение, всесторонне расследуя необычайное действие нового отеля на своих родственников. Когда брат с сестрой поведали ему о своих испытаниях, он тотчас заявил, что поедет в Венецию исключительно ради собственного театра. Сообщенные ему обстоятельства сулили самую настоящую драму с привидениями. В вагоне он даже придумал название: «Отель с привидениями». Напечатайте это красными шестифутовыми буквами на черном фоне да расклейте афиши по всему Лондону – и, будьте уверены, возбужденная публика валом повалит в театр.

Несмотря на самый любезный прием, оказанный ему управляющим, в отеле Фрэнсиса ждало разочарование.