Отец

– Нет.

– Ну так спросите, потом перезвоните.

Это мое требование к родителям. Я не начинал объяснять. Если нужна правда – пусть сын сам расскажет. Нередко такие истории заканчивались тем, что парня дома стригли налысо и потом привозили еще раз. Очень много подобных примеров было. Все потому, что отец понимал, что я прав. Сын хотел выглядеть стильно, выделяться прической. А я хочу, чтобы был результат. Поэтому и сейчас все ребята, ныне выступающие на топовом уровене – и Хабиб, и Ислам, и Шамиль, – все коротко стриженные. Да, у Зубайры чуть подлиннее – он из другой школы, но при этом он у моего сына в команде. Я ему сказал как-то раз: «Чтобы быть в команде у Хабиба, тебе нужно следить за тремя вещами. Услышал – беспрекословно выполняй. Это первое. Второе – короткая прическа. И третье – не откладывай сбор на потом. Мои ребята не откладывают».

Тухугов раньше получил определенную свободу, поэтому ему тяжело бывает смириться с этим. Но тут суть в том, что «не откладывать на потом» – тоже мой принцип, который я требую исполнять. Если у тебя через два месяца бой, как ты можешь на неделю куда-то поехать развлекаться? Разве можно перенести подготовку? Ну нет у вас времени на то, чтобы расслабляться. Вы должны рассчитывать объем на два месяца, у вас два двухнедельных сбора. И еще 9–10 дней на сгонку веса. Где тут выкроить дни непонятно для чего?

И каждый день, который у вас есть, должен быть расписан: объем и работа. Это первым делом, а вот это вторым. Сначала – физическая подготовка, так как нужно набрать мощь. На ней ты и будешь выступать на соревнованиях. Следующее – выносливость. Затем идет сгонка веса, после которой становишься быстрее. Вот ты и привел себя в порядок за этот период – на это ушло все время, что было в запасе.

Нельзя в первый день начинать скоростную работу. Надо стартовать с общефизических упражнений. Набрал определенные кондиции, уровень свой, все – пора массажа, отдыха. На следующую неделю уже другой объем. Вот таким образом двигаешься к старту.

Если ребята идут под моим контролем – делают тот объем, про который я знаю, что они это все выдержат. Было несколько случаев, когда парни приводили себя за месяц до турнира на пик формы. Тогда мы прекращали скоростную работу, потому что нельзя стартовать раньше. Старались максимум продержаться на том уровне, на каком могли, раз все-таки это произошло. Обычно я это за 2–3 месяца контролирую и подобное редко случается, но если боец сам допустил такое, то он все знает. У него есть дневник, в котором все расписано, и поэтому понятно, как действовать.

О том, что происходит в зале. Допустим, разминку все делают одинаково – 25 минут. Дальше играем в регби полчаса. Все, парни переодеваются, и наступает или день борьбы, или день «ударки». В день борьбы идет 4–5 схваток по 5 минут – то есть до 25 минут ты в поединке. В перерывах я 5–10 минут показываю, кто какие ошибки допускал на соревнованиях. Или наоборот – кто что делает хорошо, у кого какие элементы лучше получаются. Кроме этого, каждый слышит, что нужно добавить – над чем поработать плотнее. Например, длинные рычаги Эмирагаеву, короткие руки Завурову – то, чего ему как раз не хватало в финале Гран-при.

Я знаю, что ребята-ударники больше любят тренера-ударника, а борцы – тренера-борца. Но это ложный путь. Нельзя заниматься только тем, что хорошо получается. Перед тем, как выйти на хороший уровень, спортсмен должен пройти определенный путь, и он для всех универсален. Базовое, – это страховки, вольная борьба, дзюдо, самбо. Чуть позднее добавляется ударная техника. Рано нельзя, потому что это всё дети и в столь молодом возрасте недопустимо получать много по голове. Поэтому-то я «ударку» откладываю на период после 16 лет. Стараюсь, чтобы ребята работали на лапах, в воздухе, учу правильно передвигаться, двигать руками – идет набор техники. Включаю работу на мягких и легких грушах. Хочу, чтобы особо талантливых и одаренных тренеры сами подтягивали на лапах. Именно они выходят вперед во время разминки, именно они стоят в передних рядах, а за ними обучаются те, кто пришли попозже. Поэтому, когда тренеры работают при учениках, я предпочитаю не делать замечания: коллегам это неприятно и вообще не совсем этично. Можно сделать и по-другому: в конце занятий приглашаю молодых тренеров к себе, где 5–10 минут общаюсь с ними и говорю, где какие допущены ошибки, как лучше сделать в будущем.

Тренер тоже растет вместе с учениками. Опыт и возраст многое решают. Например, когда показываешь прием для детей – это один уровень, для юношеской команды – другой, для молодежной – третий. Мастер, чемпион мира – тот вообще способен сам показать и научить. Это вообще четвертое. Прием, который показываешь ребенку, не проходит для взрослого. И вообще, 70 процентов приемов для детского возраста не совсем подойдут. Поэтому дети больше кувыркаются и все в таком духе. У них счет на соревнованиях бывает аж 17:18. Если мы видим на турнире у взрослых 7:8 – для нас это уже дико. Для детей одно, а для взрослых другое.