Отец, или Цена родительской любви

– Та-а-к, сбежал всё-таки… – тихо пробормотал Пётр Иванович.

Сергеев резко вскочил, решительно двинулся прямо на Петра Ивановича:

– Что вы там бормочете, гражданин Свирин?! Отвечайте на вопрос, где ваш сын!

Пётр Иванович неспешно подошёл к стулу, по-старчески медленно сел, подчёркнуто спокойно и равнодушно, но чётко выделяя каждое слово, выговорил:

– Ну так, наверное, там, куда ты его засадил… То есть за решёткой, соответственно…

Сергеев грубо вскричал:

– Вы мне тут не ёрничайте, гражданин Свирин! Отвечайте на вопросы следствия как положено!

– А как положено? – со спокойной язвительностью переспросил Пётр Иванович. – А?.. Как положено-то, я тебя спрашиваю, щенок ты зелёный.

Сергеев, задыхаясь от возмущения, затряс в воздухе кулаками:

– Что?!.. Что?!.. Да я вас!.. Я вас!..

– А что ты меня? – спокойно перебил Пётр Иванович. – Ну что? А?.. Я семидесятипятилетний старикашка, проживший большую жизнь ну просто невероятно законопослушно, не имел за три четверти века ни одного более-менее заметного проступка, не то, что преступления… Ну что ты мне сделаешь? А? Ну что? Да ничего. Ровным счётом, – ехидно по слогам протянул, – ни-че-го… А вот я тебе сделаю приключения на твою наглую задницу. Я-то как раз привлеку тебя к ответу.

– Оснований нет… – в удивлении от спокойной уверенности Петра Ивановича более сдержанно ответил Сергеев.

– Ну как – нет? Вот тебе первое основание – ворвался без разрешения в квартиру…

– Вы сами открыли дверь! – парировал Сергеев.

– Открыл дверь, не значит – разрешил войти…

– Я официальное лицо! – взвился куда-то вверх возмущённый голос Сергеева.

– А что, официальному лицу можно вести себя по-хамски?.. – спокойно усмехнулся Пётр Иванович. – Это первое. Далее, начал без предъявления ордера фактический обыск в квартире…

– Какой обыск! Ну какой обыск! – искренне удивился Сергеев, кажется, в своём розыскном раже не заметивший, что действительно нарушил закон.

– Ну как – какой? – Пётр Иванович был спокоен как удав, только что успешно проглотивший свою очередную жертву: а действительно, чего зря волноваться, процесс переваривания жертвы в самом, наверное, длинном пищеводе в мире прервать уже никто не в силах. – Под кровать заглядывал? Заглядывал… За шкаф и под стол нос засовывал? Засовывал… По той комнате, – кивнул в сторону второй комнаты, – шастал? Шастал… А ордерочек-то где? А?..

Сергеев растерянно и с паузами стал слегка заикаться:

– Ну вы… прямо… Пётр Иванович… я не знаю…

– Вот-вот, правильно, Пётр Иванович… – язвительно-менторским тоном отреагировал Пётр Иванович. – А то сразу – гражданин Свирин!.. Я тебе что – заключённый, что ли? Нет. Не заключённый. А ты тут закусил удила, как на скачках!.. Пётр Иванович я. Понял?.. Пётр Иванович, и никакой не гражданин Свирин.

Сергеев растерянно сел на стул, примирительно и сбивчиво пробормотал:

– Ну извините меня, Пётр Иванович. Я не хотел… Работа сумасшедшая… Один криминал, одни преступления и преступники… Знаете, как со временем всё это влияет на психику? Цензурные слова забываешь…

– А заодно и правила поведения в обществе… – уже мягко перебил Пётр Иванович.

– Да, к сожалению… – вздохнув, согласился Сергеев. – Бывает… Извините…

– Ну вот это уже другое дело… – удовлетворённо подтвердил общее настроение примирения Пётр Иванович. – Ну а теперь, давай, рассказывай, как мой сын сбежал из колонии…

Сергеев обрадовано встрепенулся:

– Ну вот, видите! Вы знаете, что он сбежал! А обижаетесь, что я вас в чём-то подозреваю!..

Пётр Иванович приложил ладонь внешней стороной ко лбу Сергеева, спокойно и с искренним сочувствием тихо проговорил:

– Ну точно… Заработался, сердешный… Аж пар то головы идёт… Тебе бы, Кубосерж, сейчас на курортик какой-никакой, а?.. Растянуться на песочке, расслабиться, забыть обо всём…

Сергеев, опешив от неожиданного предложения, неуверенно согласился:

– Ну… курортик бы не помешал, конечно… Давно не был… – и тут же возмущённо вскинул руки вверх. – Но если б у нас заключённые хоть нормальные были! Посадили, ну и сиди себе спокойно! Нет же, надо обязательно сбежать! А я что, резиновый? Я резиновый, я вас спрашиваю?!..

Пётр Иванович пощупал плечо Сергеева:

– Вроде не резиновый. Я пощупал…

Сергеев, недовольно скинув с плеча руку Петра Ивановича, в запале продолжил возмущаться:

– Правильно, не резиновый! Однако же, первый раз поймал, так на тебе ещё сюрпризик – лови того же самого, но уже второй раз, потому что он изволил сбежать, видите ли!.. – посмотрел на Петра Ивановича с подозрением. – Но всё-таки странно, Пётр Иванович, что вы знаете о том, что ваш сын сбежал…

Пётр Иванович сочувственно вздохнул:

– Так и не догадался, бедолага… Нет, так бывает, я знаю, когда от чрезмерного переутомления ну просто вообще перестаёшь соображать… Вообще! – постучал костяшками пальцев себе по лбу. – Голова как фанера… Так бывает…

– Ну вы уж дурачка-то совсем из меня не делайте, Пётр Иванович, а лучше честно скажите, откуда знаете, что он сбежал…

Пётр Иванович засмеялся: