Отец Иоанн Кронштадтский

Ведь и наша христианская жизнь коренится в вере. А тем более это нужно сказать про о.Иоанна. Не случайно описание его жизни заканчивается пламенным желанием: видеть Художника всего мира и Спасителя!

Имяславие

Этот вопрос ныне уже многим стал неизвестен; другие – забыли уже о нем. Но иным он помнится еще. Во всяком случае – Богом он не может быть забыт: у Него – всему «вечная память». И по одному этому необходимо помнить о данном вопросе тем, у которых это время (1911–1912) еще в памяти. Кроме того, нужно снять с памяти о.Иоанна это темное пятно, будто он принадлежал к какой-нибудь ереси! Если бы это было на самом деле, то вся его святость становится под вопрос: никакой еретик не может претендовать не только на святость, но и на простую добрую память; всякий еретик подлежит анафеме, отлучению от Святой Церкви.

А как увидим, имя Батюшки о.Иоанна тесно связано с имяславием.

Вспомню о собственном ощущении, когда было осуждено учение так называемых «имябожников». Это было летом (вероятно 1913). Я проживал на родине. Мне пришлось прочитать в «Церковных Ведомостях» об этом осуждении. И не разбираясь еще в данном вопросе с богословской точки зрения, я, однако, ощутил также острый духовный удар, будто от меня потребовали отречения от Православия. И с той поры и доныне (1954) вот уже 40 лет, я не могу успокоиться окончательно. Четыре года тому назад, когда я был близок к смерти, я даже сделал «завещание» по этому поводу, желая снять (с себя, по крайней мере) возможное обвинение, будто и я как-то повинен в этом осуждении, хотя бы одним самим молчаливым согласием с ним.

Допустим, однако, что я не настолько сведущ в Православии, чтобы иметь свое суждение по этому вопросу.

Но тут выступает такой знаток святоотеческого Православия, как архиепископ Феофан (Быстров), бывший ректором Петербургской духовной академии. И он как раз написал магистерскую диссертацию об имени Божием, под заглавием «Тетраграма», иначе: о «Ягве» (такое чтение еврейского слова стало в новое время предпочитаться прежнему «Иегова»), Это имя переводится у семидесяти толковников словом «Господь»; но точнее бы нужно переводить его: «Сущий», по-славянски: «Сый». И казалось бы, что епископа (тогда он еще был им) Феофана следовало запросить по этому вопросу, как специалиста и богослова (он знал 11 языков). Но этого Синод почему-то не соизволил.

И вот он однажды высказался по поводу этого спора об «имябожии» так (привожу, ручаюсь за подлинность). Его спрашивали специально об этой книге «На горах Кавказа»: можно ли ее читать? Он ответил: «Книга интересна и назидательна!» А потому, когда уже запретили эту книгу, то же лицо спросило: как смотреть на нее? Тут-то он и сказал: «Они – не богословы: не сумели формулировать. Бог – везде; и, конечно, находится и в Своем имени». Тут он и осудил всех стоящих против этой книги. В другой раз, читая Дневник о.Иоанна, он дошел до его слов, что «имя Бог есть Бог». Он позвал архимандрита Р. (академиста) и в восхищении сказал: «Вот что сказал Батюшка о.Иоанн». И в этот раз он и добавил: мало того, чтобы только читать его творения, их нужно изучать, как и творения святых отцов».

И уже нечего говорить: никогда не обвинял о.Иоанна в ереси; наоборот, чтил его еще больше.

И народ и богословы читали его Дневник, нимало не смущаясь «имябожническими» (как увидим) выражениями.

Афон – где разгорелась эта борьба – почитая о.Иоанна, считал эту формулу православной.

Когда же «имябожие» было осуждено, пришлось по необходимости считаться с творениями и о.Иоанна, у которого не раз употреблялось выражение: «имя Бог есть Бог».

И тогда г. Троицкому дана была задача написать по этому поводу особую статью. Он был поставлен в затруднение: всеми почитаемого о.Иоанна «оправдать» от обвинения в ереси?! И хорошо помню одно соображение рецензента – такое: лишь Церковь – непогрешима, а всякий человек, хотя бы и святой отец, может погрешать! Но потому Троицкий старается объяснить смысл формулы о.Иоанна в «имяславском» смысле.

Однако у читателя и почитателя творений о.Иоанна при таком толковании оставалось тяжелое впечатление: Батюшка в чем-то неправ! А между тем, такое выражение и вообще такие мысли встречаются, не мимоходом, и тем более не легкомысленно, это – не оговорка, они были плодом и религиозного ощущения, и богословской некоей мысли, – в чем он сам не видел вины.

Вспоминается и мнение об этом миссионера из Латвии, который совершенно открыто не соглашался с подобным «оправданием» о.Иоанна. Наоборот, отстаивал и защищал его формулу «Имя Бог есть Бог», говоря, что у него высказывается более глубокая идея, чем простое преувеличение, или – чем боголюбивое почитание.