Отголоски доблести (СИ)

Сирене нужна была их помощь, чтобы восстановить деревню, воссоединить семьи и восстановить дух Амфиполиса, сломленный Атриусом. Утро они провели в труде, их усилия были встречены благодарными улыбками и облегчением тяжести, окутавшей деревню. Но когда солнце достигло зенита, с рыночной площади приблизилась неожиданная фигура. Это был Атриус, окружённый единственным помощником, что было необычно для человека его прежнего положения. Зена и Габриэль осторожно приблизились, молчаливо согласившись, что осторожность будет их спутником. Жители деревни приостановили свои дела, широко раскрыв глаза от опасения.

Атриус появился у подножия ступенек, ведущих в таверну, его позиция была лишена прежнего высокомерия, заменённого нехарактерным смирением.

— Я пришёл предложить перемирие, — сказал он, в его голосе была нотка искренности, которая поразила Зену. Она не ослабила бдительности, но её любопытство возбудилось. — Я осознал глупость своего пути, и рука судьбы была ясна, — продолжил Атриус, указывая на шрам, оставшийся на его щеке от близкого исхода дуэли.

— Что изменилось? — спросила Зена твёрдым голосом.

Атриус поколебался, затем, встретившись взглядом с Зеной, произнёс слова, которые прозвучали с резонансом, которого им не хватало раньше.

— Прошлой ночью ко мне пришло видение моего сына Лайкуса. Он говорил о покаянии, о прощении и о долгах, которые необходимо выплатить. Теперь я понимаю, что мои амбиции закрыли мне глаза на истинные богатства этой жизни.

Наступившая тишина была напряжённой, жители деревни висели на грани надежды и сомнения. Габриэль сломала его.

— А что насчёт Амфиполиса? Откуда нам знать, что это не очередная уловка?

Вздохнув, Атриус полез в складки своей туники и извлёк запечатанный свиток.

— Это указ, отказывающийся от любых моих претензий на эту землю и её людей. Я уйду, и никто не последует за мной и не будет требовать возмездия.

Габриэль взяла свиток и осмотрела печать. На нём был знак высшего арбитра — соглашение, обязательное для исполнения по древнему закону.

Зена не могла прочитать двойственности в позе или голосе Атриуса, и её инстинкты, хотя и отточенные на обмане, не нашли поддержки.

— Если это какая-то игра… — Зена оставила свою угрозу невысказанной, зная, что Атриус слишком хорошо её понимает.

— Это не игра, Зена. Моё время в качестве военачальника закончилось. Независимо от того, являюсь ли я твоим отцом или нет, я в долгу перед тобой за то, через что я заставил тебя и твою мать пройти. Я планирую отправиться в Дельфы и посоветоваться с Оракулом. Возможно, найду искупление, прежде чем Судьба перережет мою нить.

Зена коротко кивнула, отпуская его жестом, носящим вес окончательности.

Атриус отвернулся, за его отъездом из деревни следило множество глаз, и никто из них не был более придирчивым, чем взгляд Зены.

***

В последующие дни Амфиполис снова расцвёл. Зена и Габриэль были стражами деревни, их присутствие было бальзамом на шрамы, оставленные оккупацией Атриуса. И всё же в тихие моменты, когда господствовала луна, Зена размышляла о видении Лайкуса, истине в глазах Атриуса и загадке переплетённых судеб. Габриэль, всегда наблюдательная, написала их историю откровенными мазками, уловив не просто историю, но и суть человеческого сердца. Она видела раскрытие души Зены, повествование, богатое сложностью и воинской отвагой, но в то же время подверженное той же неопределённости, которая преследует каждую смертную жизнь. Их время в Амфиполисе подходило к концу. Были дороги, которые ещё предстоит пройти, и несправедливость, чтобы исправить. Когда они собирались уходить, Сирена заключила их обеих в объятия, говорящие о вечной благодарности и материнской любви. Дорога из Амфиполиса была лентой, связывающей их с будущими начинаниями, и пока они шли бок о бок, бард и воин размышляли о природе судьбы, направлявшей их шаги. Их наследием были смелые подвиги и глубокие дружеские отношения — история, которая всё ещё пишется под бескрайним небом. Итак, их приключение продолжалось, ткацкий станок судьбы сплетал их гобелен из золотых нитей и теней, каждая прядь была столь же важна, как и другая, каждый поворот дороги — стих из эпоса, которым была Зена: Королева воинов и Габриэль: её бард, её доверенное лицо, её друг.

3