Отголоски судьбы (СИ)

Аурино сам того не зная, озвучил его собственные тягостные мысли.

— У нас есть три тысячи воинов, предоставленные нам Великими, еще около двух, которые сформировали другие благородные Дома для защиты вашего величества, плюс оставшиеся защитники крепостей, — Димостэнис потер ноющие виски. Этот план созрел в его голове не так давно, однако, взяв на себя заботу об империи, он связал себя по рукам и ногам, не имея возможности исполнять свои основные обязанности, но теперь, когда император вернулся, он вновь свободен и волен сделать то, что задумал. — Я возглавлю этот поход на север. Увидев все своими глазами и приняв в этом непосредственное участие, я смогу доказать, что это не просто локальный конфликт и мелкий мятеж, а большая опасность для всех жителей Астрэйелля. Ты сможешь заставить советников исполнить свой долг и отдать армию в твое распоряжение, показав своим подданным, что несмотря на долгое отсутствие и тяжелое ранение, ты всегда стоишь на защите их интересов, судеб и жизней. Это будет твоя победа.

Император смерил его долгим пронзительным взглядом.

— Моя? — тяжело усмехнулся он.

Дим проигнорировал и тон, и взгляд, и усмешку.

— Мы выступим послезавтра на рассвете.

Олайя почти бежала по длинным коридорам дворца. Грудь сдавливали рыдания. Бешено стучало сердце. Девушка прижалась спиной к холодному мрамору колоны. Место, где они часто встречались.

Он уходит. Уходит. Уходит. Слезы щипали глаза, беспомощно стекая по щекам. Туда, где кровь, смерть, туда, где его смогут навсегда отнять у нее.

Слухи и сплетни разносились по дворцу уже давно. На севере вспыхнул бунт. Кто-то говорил, что это вновь воспрянули вольные объединения, кто-то, что новая партия фанатиков, пытающаяся свергнуть существующую власть. Одни в панике твердили, что раз император так долго отсутствует, то уже ничего не сможет изменить и остановить, другие уверено оппонировали, что у империи есть и прочие защитники. Кто-то называл происходящее далеко от столицы всего лишь мелким недоразумением, кто-то надвигающейся бедой.

Сегодня утром перед своими подданными выступил сам его величество император, заверив всех в своем добром здравии и полном сохранении контроля над создавшейся ситуацией. Также он сообщил, что возложил на своего главного советника обязанности главнокомандующего и отправил того в гущу событий, чтобы вернуть в Астрэйелль мир и порядок.

Олайя прислонилась лбом к прохладному камню. Погруженная в свои лихорадочные мысли, она не услышала шагов сзади и едва не закричала, когда почувствовала, что кто-то стоит за ее спиной, и только рука, зажавшая ей рот, помешала сделать это. Вторая рука обхватила за талию, оторвала от пола, переместив в абсолютно темное помещение. Тихо захлопнулась дверь.

Несколько мгновений ушло, чтобы осознать ситуацию. Сама, не помня себя, Олайя стала покрывать поцелуями ладонь, все еще закрывающую ей рот.

— Прости, что напугал, златовласка, — тихий шепот.

Уткнувшись носом ему в шею и цепляя губами гладкую теплую кожу, девушка сжала его в объятиях. Лихорадочно скользнула ладонями вдоль спины, сминая ткань рубахи, обжигая жаром прикосновений. Он шептал что-то бессвязное в мокрую соленую щеку, задыхаясь от предвкушения близости и ее ласк, пока все не исчезло в водовороте пьянящих ощущений…

Вспыхнули огневики, освещая комнату приглушенным светом. Димостэнис слегка приподнялся на локтях, глядя на любимую.

— Это правда? — тихо спросила она.

— Что? — он сделал вид, что не понял.

— Что ты уходишь в этот поход? На север.

— Вот видишь, ты сама сказала — всего лишь поход. Небольшая кампания по устранению беспорядков.

— Кампания в компании нескольких тысяч?

Дим не отрывал глаз от волнующего изгиба ее губ, от золотистых веснушек, тонких влажных прядок, прилипших к вискам, шее.

— Не хочу сейчас говорить об этом. Не могу.

— У меня есть кое-что для тебя, — Олайя знала, что уже ничего не изменить.

Она потянулась к своему платью, которое оказалось довольно далеко, и ей пришлось слегка оттолкнуть такую восхитительную тяжесть любимого тела.

— Вот, — она вытянула руку, на ладони которой лежал камень. Овальной формы, почти совсем плоский, лишь с одного края чуть утолщен, бело-серебристый, размером с половину ее ладони. — Его называют печатью силы.

Димостэнис замер. Еще одна легенда. Миф о том, что много сотен аров назад одаренные, заковывавшие энергии в неподвижные предметы и построившие разделительную стену, дворец императора, Эллетер, умели запечатывать силу стихий и в меньшие объемы, создавая дополнительный резерв, как подстраховку на тот случай, если что-то случится с собственным даром.

— Вижу, ты понял, о чем я, — Олайя поймала его расширенный от удивления взгляд.

— Я всегда считал это выдумкой.

— Есть же храм и дворец.

— Там другое, — Дим покачал головой, — там целый мир, где энергетические нити переплетены и держатся друг за друга, и камни — лишь подспорье. Но в одном маленьком предмете!