Отголоски тишины

Отступать было некуда. Решился – вперед! Я покорно сел, положил руки на подлокотники. Медленно, чувствуя, что еще немного и вместе с креслом окажусь на полу, откинулся на спинку. Искренне удивился, когда оно устояло, попытался расслабиться. Кажется, удалось. Голова безвольно качнулась, повернулась направо, отвернулась от окна. Взгляд застыл на панцирной сетке кровати. Мелькнула не лишенная логики мысль: «Вот почему меня в кресло потянуло, разве не проще было устроиться на сетке, пусть не намного удобнее, но в плане безопасности, заметно лучше?».

Старая кровать, тумбочка без дверцы, стол с одной сломанной ножкой отремонтированной на скорую руку – вот и вся меблировка давно запущенной комнаты общежития. Сразу видно – в ней когда-то жили медики. Вот кто бы еще додумался клеить ножку стола обычным пластырем? Аккуратно наклеили, ровненько, будто не деревяшку к деревяшке крепили, а рану обрабатывали. Не удивлюсь, если внутри по разлому зеленки налили, а может йод использовали…

Вот чего это я? Склеили, да и то ладно, держится, и на том спасибо. Ведь невооруженным же взглядом видно, здесь минимум год никто не живет. Вон, какая разруха, только это кресло, совсем не вписывается в интерьер, будто не из этой реальности оно…

***

Я вытянул вперед обе руки и с удивлением посмотрел на ладони. Вот это да! Когда же я успел так измазаться? На каждом пальце, да даже на обоих мизинцах темно-фиолетовые пятнышки. Не иначе как чернила. Смотрю дальше, ниже, вокруг, на себя – нет слов, одни вопросы. Два их, два вопроса: где я, и по какому поводу так вырядился? Непонятно!

Рубаха на мне длинная, чуть не до колен. На ней тоже, да просто на животе огромное пятно такого же цвета, что и на пальцах, живописное! Посмотрел я на него, потрогал. Промелькнула на удивление разумная мысль: «Клякса, чернила, а если везде чернила, то я должно быть писарь». Предположительно. Нет, правда, версия отличная! Она многое объясняет. И вид и пятна. Ведь это закономерно. Что тут можно возразить, если я обычной шариковой ручкой могу вымазаться, а тут не иначе как мне чернильницу доверить решились, да еще и с пером! Так что, как ни крути, а очень даже правильное предположение. Возьму его за основу…

Ладно, вид у меня допустим удовлетворительный. И во всем остальном все не так плохо! Образованные люди во все времена были в цене. Если же я, да в такое время, да еще и не просто грамотный, а писарем служу, значит, я вдвойне уважаемый человек.

В такое время… знать бы еще, что это за время такое!

Само собой разумеется, газеты под рукой нет, и, конечно же, календаря не видно. Одни часы в наличии, большие, напольные, чуть не в мой рост, возле стены стоят, да и те, похоже на то, сломанные, вон как уверенно десять часов показывают! Утра? Вечера? Не понятно. Хоть бы тикали, все ж было бы веселее.

Попробовал подытожить. Кто я – более или менее понятно. Когда я – ни малейшего представления. Где я? В маленькой комнатке, размером метра четыре на четыре. Действительно маленькая она, просто каморка, а не комната. Немного мебели. Стол, красивый, не иначе как дубовый, вон какие ножки резные! На нем стопка чистых листов. Чернильница, грязная жуть! Муха в ней утонула. По всему видно, старалась спастись, гребла что было мочи, еще бы немного, совсем чуть-чуть усилий и выбралась бы, но нет, так и померла, одной лапой на суше. Мерзость какая… фиолетовая.

А прав ли я? Сравнил пятна на себе с цветом усопшей мухи – прав, они это! Чернила…

Продолжил осмотр. Рядом с чернильницей перо, гусиное наверняка, помню, в кино подобные видел. А гусь, из крыла которого это перышко вырвали, немаленький был! Было что съесть… кому-то. Да. Перо лежит на чистом листе бумаги, вернее он раньше чистым был, сейчас же на него стекают чернила, рисуя на белоснежной поверхности симпатичную лужицу. Немного паучка напоминает, только такого, который недавно плотно пообедал. Большое округлое брюшко, а ножки тонкие и короткие. Вот бы он муху слопал, ту, утопленницу…