Отголоски тишины

К тому времени как мы вошли, все монахи уже были в часовне, все как один стояли на коленях и дружно молились. Их губы шевелились, тихо шептали они, каждый что-то свое. Порождаемый шепотом шум сливался в глухой еле слышимый гул, грозящий перерасти в угрожающий рокот.

Стоило настоятелю открыть книгу, как все затихли. Разом, будто по команде. Все присутствующие, а вслед за ними и я, посмотрели на него. (Точнее я смотрел на его «трибуну», почему-то с первыми словами проповеди всплыло в памяти «кафедра», вот не знаю, оно это или все-таки нет…). Отец Александр начал что-то читать. Признаюсь честно – не понял ни слова. Может это из-за того, что он читал, напевая, или, что ближе к истине, напевал, читая? Может. Все может. К тому же слушал я его крайне невнимательно, даже рассеянно. Завладела моим вниманием икона, та, центральная. Всматривался я в тонкие черты изображенного на ней святого лика. Удивлялся тому, как меняется рисунок от того, под каким углом на него смотреть.

Так продолжалось недолго. Буквально несколько минут. Далее случилось нечто в моих глазах просто-таки невероятное. Нечто такое, от чего я тут-таки позабыл о невнятности голоса настоятеля, странности его «трибуны» и красоте смотрящей на меня (теперь с легким укором) иконы.

Некоторые из монахов, по одному, поднимались. Неслышно ступая, они удалялись в темный угол, что правее от входа. Там останавливались, замирали на несколько секунд, крестились, кланялись (а может, просто нагибались) и вот странность – исчезали! Через некоторое время появлялись снова, по-прежнему не говоря ни слова, крестились, так же низко кланялись, спокойно возвращались на свои места и шепотом повторяли слова настоятеля. Как ни в чем не бывало! И опять-таки, стоило одному занять свое место, другой поднимался и все повторялось. Угол, крестное знамение, поклон…

Может, как для монахов, это нормальное поведение, но я почему-то на удивление ярко вспомнил студенческую юность. Вспомнил и представил, будто бы я в институте, вот так же молча посреди лекции, поднялся и вышел из аудитории. Нелепость какая-то. Нет, конечно, можно было подобное провернуть, но только один раз, первый, он же последний, а там – прощай учеба, здравствуй армия!

Ну да ладно. К чему воспоминания, они и мне-то неинтересны, не в них дело, просто любопытство не отставало, настаивало. Разобраться хотелось, узнать, что происходит, зачем и, главное, каким образом? Эти вопросы так захватили меня, что даже веко задергалось! Еще бы, ведь от подобного поведения веяло неким ритуалом, может, замешанным на подлинной мистике, его нельзя было просто игнорировать!

Мистика это хорошо, но были и другие мысли, куда более логичные, куда более прозаичные. Были попытки объяснить происходящее с точки зрения рационального мышления. К примеру, так. Тот угол – место для кратковременного уединения. Не знаю, может, там молятся о чем-то, особенно личном и особенно важном. Отсюда движения, отсюда поклоны. А исчезновения, ну это и вовсе просто. Так и вижу. Занавеска там, тяжелая. Колышется она еле-еле. Изгибается плотная ткань, тень рисует на ней несуразные картинки. Скрывались монахи в ее тени, только и всего. Далее инициативу перехватывало воображение. Собирало оно картину из фрагментов, разукрашивало, передавало все еще не до конца проснувшемуся восприятию – вот и результат! Кстати, очень даже логичное объяснение, ведь я лишь сегодня начал рано вставать. Для этого опыт необходим. Нельзя же так, раз и сразу…

Возможно, все возможно, но тогда мне было не до логики, любопытство не желало успокаиваться, требовало действий. Веко дергалось сильнее. Надо было разобраться, понять, вникнуть, сейчас же! Я даже шагнул в том направлении, куда отлучались монахи, благо, там, так сказать, было незанято…

Словно дождавшись моей реакции на происходящее, настоятель отчетливо произнес: «Аминь». Все разом поднялись со своих мест и дружным потоком, обходя меня и икону, направились к выходу. Я же остался стоять, по-прежнему, поглядывая в заинтересовавший меня угол. Любопытство по-прежнему ждало ответов. Отец Александр приблизился ко мне.

– Ну, как новое впечатление?

– Любопытно, – я сказал чистую правду, но любопытно было другое. – Вот только я не понял, куда все поочередно выходили и почему?

Он внимательно посмотрел на меня. Его лицо выражало крайнюю степень рассеянности. Я же не думал сдаваться и вкратце описал то, что видел. Настоятель медленно пожал плечами, взял меня за руку и подвел к заинтересовавшему меня углу.

– Я так понимаю, этот место? – ярко вспыхнул свет, только не какой-то там мистический, самая обычная лампочка. – И что здесь можно делать?

И, правда, что? Обычная стена, обшитая деревом. Я даже постучал по ней, не знаю зачем, но ничего любопытного не выстучал. Пол, так тот и вовсе бетонный, только ковриком накрыт. Занавеска, тяжелая, покачивающаяся. Может, показалось? Отец Александр, не мигая, смотрел мне в глаза. Я почему-то почувствовал себя виноватым. Ощущение, будто меня застали за каким-нибудь постыдным действом. В голове зазвучали слова настоятеля: