Отголоски тишины

– У тебя было когда-либо ощущение, что нужно что-то искать? Даже не имея представления, что именно, или зачем, – я успел только пожать плечами, вслух ответить не довелось. – А у меня было. Вот именно тогда. Ты, конечно же, понимаешь, я искал вовсе не информацию о монастыре, тем более не о его истории. Я надеялся понять, как я к нему причастен. Что связывает меня, рожденного в веке двадцатом, с монастырем, построенным без малого четырьмя столетиями ранее. Нет, я не думал найти в монастырском архиве упоминание о себе, глупо было бы и надеяться, не говоря о том, чтобы верить. Да, я понимаю, глупость, все это глупость, тем не менее, я знал, я был уверен, я должен что-то найти, и найти именно там, в Спасовской обители…

Ночь. Неестественно серый свет заполнил комнату. Странные ощущения. Казалось, все, что окружает меня, не имеет ни малейшего отношения к реальности, что все это лишь черно-белое кино. Точнее, светло-серо – темно-серое. Именно так, поскольку не было ни единого фрагмента интерьера, который был бы действительно черным или истинно белым, все вокруг залила сплошная серебристая серость.

Я поднялся, сел на диване, опустил ноги в презентованные мне «гостевые» тапочки и прислушался. Мелькнула мысль, не менее странная, чем все мои ощущения: «Интересно, а бывают черно-белыми слова? Контрастными, неимоверно контрастными. Темными и одновременно яркими. Не знаю…».

Откуда-то, не скажу, откуда точно, кажется, просто отовсюду долетали голоса. Громкие они, но при этом приглушенные, невнятные, скорее, и вовсе безликие. Я заставил себя подняться с постели и выглянуть в коридор. Открыл дверь, высунул голову. Голоса стали чуточку громче, несколько четче, гораздо контрастнее, правда, отнюдь не разборчивее.

Крадучись, стараясь не выдать своего присутствия, я направился вглубь коридора. Ни громкость, ни внятность голосов не менялась. Даже когда я дошел до противоположной стены, они звучали точно так, как и возле моей двери. Любопытно! Возвращаюсь назад, то же самое.

Остановился на ступеньках. Прислушался. На мгновение показалось, что голоса доносятся сверху, вспыхнула и принялась ритмично пульсировать назойливая мысль – их источник в книгохранилище. Ступил на лестницу. Шаг, другой, еще и еще. Поднялся на верхний этаж, подошел к двери, потрогал ручку – заперто. Правильно! Вспомнил о ключе, которым вчера сам закрывал комнату. Было! Вернулся к себе и снова обратно. Через минуту я опять стоял перед дверью, но уже во всеоружии, с ключом. Кажется, голоса стихали, вот-вот, еще несколько мгновений и окончательно растворятся в безмятежности монастыря, надо было спешить! Вставил ключ, провернул…

Густая серость вспыхнула ярким сиянием. Стихли голоса. Вместо них раздался страшный грохот, который сотряс все здание. Кажется, стены задрожали, завибрировал пол, подбрасывая стоящие на нем предметы, ковровая дорожка съехала, сложилась в гармошку. Я не смог устоять на ногах и упал. Падал медленно, неспешно, просто осенний лист в безветренную погоду…

Глаза нехотя открылись. Несколько раз мигнули, силясь прогнать дремоту. Я был у себя в комнате, сидел на постели. Сквозь приоткрытое еще с вечера окно слышался убаюкивающий шум дождя, часто прерываемый оглушающими раскатами грома. Неожиданно резко нахлынувшее понимание ситуации заставило меня проснуться. Взгляд наткнулся на часы. Беспристрастные стрелки показывали половину шестого.

Постепенно приходило понимание – все, что было, это всего лишь сон. Странные идеи о цветных и черно-белых словах и мыслях забывались, уходили в небытие. Терялась мистическая подоплека сна, растворялась она на фоне ожиданий пробуждающегося утра – нового для меня чувства. Как-то сам того не замечая за несколько последних дней я научился воспринимать простые человеческие радости, научился радоваться жизни в целом, и новому дню, как символичному началу чего-то нового.

Плюс ко всему близилось время, до утренней службы оставалось менее получаса…

Да, именно так, я собирался идти на службу. Не знаю, может любопытство перерастало во что-то большее? Не могу сказать наверняка. Одно точно – что-то действительно изменилось. Во мне лично или в том, что окружало меня. Не знаю, да и не хочу знать. Просто когда я во второй раз вошел в часовню, во второй раз поддался влиянию настоятеля, все было уже по-другому. Мне действительно стали интересны слова отца Александра, еще бы, ведь я их понимал, каждую фразу, каждое слово прочитанное ним вслух. Более того я смог впустить в себя не только сами слова, но и их смысл, их сущность! Монахи, которые исчезали в темных закутках меня и вовсе перестали занимать, да я и не обращал на них внимания, не замечал, пропадают они, или нет. Какая мне разница! Ведь замысел совсем не в этом.

Да. До службы было еще немного времени, чтобы не терять его, я решил заглянуть во временную библиотеку, просмотреть с десяток документов.