Отголоски войны

Но Филиппъ не былъ экспертомъ въ сложномъ вопрос, имющемъ техническое названіе дактилографіи, понятія не имлъ о категоріяхъ и группахъ, на которыя распадаются отпечатки человческихъ пальцевъ. Едва-ли онъ даже зналъ, что Скотлендъ-Ярдъ иметъ милліонъ отпечатковъ, и что систематическій указатель преступниковъ, составленный по этимъ матеріаламъ — одно изъ міровыхъ чудесъ. Онъ не читалъ ученыхъ книгъ по этому вопросу, имлъ основаніе не отправляться въ Скотлэндъ-Ярдъ за справками, а сталъ самъ изучать отпечатокъ, имвшійся передъ его глазами, и ршилъ дйствовать, полагаясь, на свой здравый смыслъ. Онъ установилъ прежде всего, что это — отпечатокъ указательнаго пальца правой руки, затмъ — что рука у преступника короткая и неуклюжая, съ широкими плоскими концами пальцевъ. Кром того, онъ пришелъ въ убжденію, что рука эта была не привычная въ ручному труду, потому что линіи кожи были ясно обозначенныя, а не сморщенныя и спутанныя, какъ у рабочихъ. Чтобы установить личность преступника, нужно было получить отпечатки указательныхъ пальцевъ правой руки всхъ жильцовъ дома, и Филиппъ напалъ на практичный способъ достигнуть этой цли. Онъ воспользовался матеріалами для работы, оставленными въ корридор малярами, и приготовилъ дв пачки бумажныхъ полосъ, взявъ для этого свертокъ простыхъ зеленыхъ обоевъ; полосы одной пачки онъ покрылъ блой краской, а другой — лакомъ, просушеннымъ слегка передъ огнемъ. На это ушло все время до завтрака. Посл завтрака онъ, съ разршенія мистера Гильгэ, отвернулъ ручки у входныхъ дверей, укрпилъ двери при помощи маленькихъ дощечекъ, прибитыхъ въ полу, такъ, что между внутренней и наружной дверью оставалось пространство въ три, четыре дюйма. Кром того, онъ еще приклеилъ перпендикулярную полоску бумаги, покрытой полу-засохшей блой краской, въ вншней сторон внутренней двери и полоску съ полу-засохшимъ лакомъ — къ вншней сторон наружной двери. Разсуждалъ онъ такимъ образомъ. Всякій выходящій изъ дому, въ виду того, что ручки дверей вывернуты, непремнно прежде всего надавитъ всми пальцами правой руки на наружную сторону двери и потянетъ дверь къ себ. При этомъ на блой краск получится отпечатокъ пальцевъ — можетъ быть, и не вполн хорошій, но все-таки кое-какой, такъ какъ краска должна непремнно пристать въ пальцамъ. То же самое онъ несомннно продлаетъ съ наружной дверью, и на ней останется второй рядъ слдовъ. А каждый входящій человкъ оставитъ отпечатки своихъ пальцевъ въ обратномъ порядк.

Филиппъ пришелъ въ полный восторгъ отъ своей выдумки, наклеилъ первыя дв полосы обойной бумаги, положилъ на столъ подл себя дв пачки приготовленныхъ полосъ и среди этихъ хлопотъ совершенно забылъ, что общалъ м-ссъ Оппотери быть на похоронахъ капитана; а на полученное по телефону приглашеніе отъ сэра Антони пріхать въ нему онъ даже не отвтилъ.

Онъ ждалъ съ нетерпніемъ момента, когда кто-нибудь войдетъ или выйдетъ изъ дому, но точно нарочно въ этотъ день было необычайно тихо. Никто не приходилъ — не являлись даже репортеры и сыщики. Наконецъ, Филиппъ услышалъ чьи-то шаги по лстниц, и сердце забилось у него отъ волненія. Сошелъ мужчина, но онъ былъ въ перчаткахъ. Филиппъ забылъ о пресловутой свтскости жильцовъ Угловато Дома. Онъ съ бшенствомъ содралъ наклеенныя бумажки посл ухода жильца въ, перчаткахъ и наклеилъ новыя, все таки ршивъ продолжать опытъ. Приходили затмъ люди въ перчаткахъ и безъ перчатокъ, и послдніе оставляли или очень неразборчивые отпечатки пальцевъ, или же отпечатки, въ которыхъ не было ничего похожаго на изученный Филиппомъ типъ.

Наступили сумерки, и запасъ приготовленныхъ Филиппомъ бумажекъ сталъ сокращаться. Онъ увидлъ, что, можетъ быть, придется продолжать эти опыты нсколько дней.

Черезъ нсколько времени Филиппъ услышалъ звукъ остановившагося передъ дверью кэба и выглянулъ въ окно. Изъ громоздкой кареты выходила м-ссъ Оппотери, очевидно возвращавшаяся съ похоронъ. Онъ сочувствовалъ ея горю, но былъ очень недоволенъ ея появленіемъ, такъ какъ уже напрасно потратилъ нсколько полосъ бумаги на женщинъ, входившихъ въ домъ. Она долго спорила о чемъ-то съ кучеромъ и медленно вынимала деньги, снявъ перчатки. Когда она поднималась на крыльцо, Филиппъ спрятался въ уголъ, боясь, что она, увидавъ его, упрекнетъ его за то, что онъ не былъ на похоронахъ. Когда она прошла и поднялась на лстницу, онъ вышелъ перемнить бумажки, и въ это время спокойно поднимался по ступенькамъ и быстро вошелъ въ домъ молодой человкъ въ черной одежд. Это былъ Джонъ Мередитъ, котораго Филиппъ въ этотъ день еще не видлъ. Филиппъ самъ не могъ понять, почему его такъ странно взволновалъ видъ Мередита, и почему онъ не могъ сразу ршиться снять и разсмотрть полоски. Онъ даже обрадовался, когда на крыльцо вбжалъ газетчикъ и раскрылъ об двери, подавая нумера воскресныхъ газетъ.