Отголоски войны

— Конечно, — задумчиво сказала она. — Но если я снова превращусь въ Джиральду, то это возбудитъ сенсацію, и опять начнется возня съ сыщиками и всякія непріятности.

Но Филиппъ, съ непонятнымъ для него самого упрямствомъ, продолжалъ настаивать на необходимости для Мэри бросить неподходящее платье, причемъ доказывалъ ей, что не нужно непремнно снова стать Джиральдой и возвращаться въ свою квартиру. Онъ предложилъ ей просто одться въ женское платье и нанять гд-нибудь комнату.

— Гд же я достану нужное мн платье — да еще въ воскресенье? — задумчиво сказала Мэри, и тотчасъ же прибавила:- Впрочемъ, я могу похать въ Гарри Старку. Ему я безусловно врю.

— Къ Гарри Старку?

— Да. Это знаменитый костюмеръ. Онъ живетъ на Веллингтонъ-Стрит.

Филиппъ остановилъ прозжавшій мимо кэбъ и усадилъ въ него Джиральду, настоявъ на томъ, чтобы она похала къ своему костюмеру, и назначилъ ей свиданіе черезъ часъ, на углу Боу-Стритъ и Лонгакра.

Мэри Поликсфенъ поддалась гипнозу его дружески-авторитетнаго тона и повиновалась его распоряженіямъ. Она общала быть въ четверть восьмого на условленномъ мст свиданія.

Филиппъ смотрлъ вслдъ отъзжавшему экипажу съ чувствомъ неизъяснимаго блаженства. Его волновало до слезъ довріе Мэри. Обстоятельства складывались въ какой-то чудесный сонъ. Еще два часа тому назадъ она была для него Джономъ Мередитомъ, — а теперь стала единственной женщиной въ мір, причемъ и онъ для нея — больше, чмъ кто бы то ни было, въ Лондон. Такъ, по крайней мр, онъ думалъ и надялся.

XVII

Филиппу пришлось долго ждать на условленномъ мст, такъ какъ онъ пришелъ слишкомъ рано. До того, какъ пробило четверть восьмого, онъ былъ совершенно спокоенъ, но потомъ уже каждая минута начинала казаться ему вчностью. Онъ ходилъ, стоялъ, волновался, читалъ по сотн разъ одн и т же афиши, и прошло боле часа, пока наконецъ онъ увидлъ кэбъ, остановившійся у самаго угла; онъ ршилъ, что она тамъ ждетъ его, и на этотъ разъ не ошибся. Она извинилась за промедленіе съ милой улыбкой, отъ которой сразу изгладилось у него воспоминаніе о долгомъ ожиданіи.

— Куда же мы направимся теперь? — спросила она.

— Вотъ увидите, — отвтилъ Филиппъ. Онъ назвалъ кучеру Гановеръ-Стритъ, слъ подл нея, и они похали.

Онъ длалъ видъ, будто даже не замчаетъ перемны въ Мэри, но на самомъ дл былъ сильно пораженъ. Онъ бы никогда не поврилъ, что платье можетъ такъ перемнить человка. На Мэри былъ изящный простой траурный костюмъ, и она казалась въ немъ обаятельной. Ему даже непріятно было вспомнить, глядя на нее теперь, что глупый, нелпый Тони семьдесятъ-три вечера подъ-рядъ смлъ надодать ей своимъ присутствіемъ въ театр…

На вопросъ, куда они дутъ, — Филиппъ объяснилъ, наконецъ, Мэри, что такъ какъ она не обдала, — «да и не завтракала», прибавила она сама, — то они дутъ въ знакомый ему ресторанъ, гд можно пообдать не на виду у всхъ, а въ отдльной комнат. По дорог она разсказала ему, какъ мистеръ Старкъ снабдилъ ее всмъ нужнымъ и помогъ ей принять свой естественный видъ.

— А шрамъ исчезъ? — спросилъ Филиппъ.

— Совершенно, — съ улыбкой отвтила она и подняла вуаль. Черты нжнаго лица, улыбка Мэри окончательно покорили Филиппа. — «Только съ этой минуты начинается моя жизнь», — подумалъ онъ.

Выбранный Филиппомъ ресторанъ посщался избранной публикой, но отличался тишиной. Филиппъ и миссъ Поликсфенъ прошли, никмъ не замченные, въ одинъ изъ кабинетовъ въ первомъ этаж. Лакей принесъ устрицы и вышелъ. Мэри подняла вуаль, свъ за столъ, и въ эту минуту вернулся лакей, принеся лимонъ на поднос. Онъ увидлъ лицо Мэри и не могъ сдержать своего изумленія. Видно было по губамъ, какъ онъ прошепталъ имя:- Джиральда!

Мэри подозвала его своимъ мягкимъ, чарующимъ голосомъ.

— Вы узнали меня? — спросила она, и слуга, посл короткаго колебанія, признался, что узналъ.

— Я не желаю, чтобы меня узнали, — сковала она, — и надюсь, что могу, довриться вашей деликатности. Я попрошу васъ забыть о томъ, что вы видли меня.

Она хотла подкрпить свою просьбу тмъ, что вынула золотую монету, во лакей, видимо, обидлся. Не взявъ денегъ, онъ горячо уврилъ ее, что не выдастъ никому того, что видлъ ее.

Обдъ продолжался и близился къ концу, въ горю Филиппа, который заказывалъ безконечное количество блюдъ, только для того, чтобы продлить очаровательный часъ свиданія съ Мэри наедин. Они даже не обсуждали ужасной драмы, которая сблизила ихъ, а говорили о пустякахъ, которые принимали особое очарованіе при данныхъ условіяхъ. Въ десять часовъ пришлось, однако, подумать о необходимости разстаться. Филиппъ поглядлъ съ восхищеніемъ на Мэри, и только позволилъ себ сдлать замчаніе, которое было у него на язык за все время обда.

— Ваши волосы — сказалъ онъ — выросли какимъ-то чудомъ. У васъ дивная прическа.

Она сразу объяснила ему, что Старкъ настоялъ на прическ изъ накладныхъ волосъ. — Вы не осудите меня за это? — спросила она съ милой улыбкой. Филиппъ покраснлъ отъ счастья. Она не только довряла ему, но еще признавала за нимъ право относиться въ ней критически. Онъ былъ наверху блаженства.