Отголосок: от погибшего деда до умершего

«Мне понадобятся твои контакты в Украине. Собственно, все это связано с тем, что недавно умер папин отец, скончался от рака, был не в своем уме и, как выяснилось, не погиб во время Второй мировой. От него осталось несколько писем и других вещей, мне очень захотелось узнать о нем больше». «Понятно. Агнес начала меня окучивать, а это выглядело странно, до зимы еще далеко и я – не яблонька в ее саду, поэтому я потерпел, сколько смог, и приехал к тебе, чтобы разобраться, в чем дело. Агнес никак не может уяснить для себя, что я всегда имею дело с первоисточниками».

С помощью выражения лица дяди Артура можно тестировать уровень неуверенности человека в себе. У него такая линия губ и такие глаза, что всегда кажется: он вот-вот рассмеется. Неуверенные в себе люди расценивают это не как признак веселого нрава дяди, а как его откровенную насмешливость, сразу же начиная выискивать в себе нечто такое, над чем он насмехается. Я сама долго к этому привыкала, но так и не привыкла.

«Хочешь почитать письма деда?» Мне казалось, что прагматический взгляд Артура на вещи поможет мне разобраться в личности деда. «Нет, спасибо, я не испытываю потребности», – Артур слегка приподнялся в кресле, чтобы достать кое-что из кармана. Он вынул несколько карточек, одну протянул мне. «Это карточка украинского банка, можешь там ею воспользоваться, тебе так будет проще». «Спасибо». Я держала скользкий прямоугольник и понимала, что мне очень хочется спросить о сумме, но я знала, что не сделаю этого. Бывает, что степень неловкости зависит от степени признательности и от размера благодеяния. Меня эта степень может пришибить. Мне захотелось спросить у Артура, как поживает его жена, но я забыла, как ее звать. Ну не спрашивать же у него, как чувствует себя Зубатка.

«Ты не обиделась, что мне это не интересно? – опередил меня Артур. Я ответила на это распространенным плечевым маневром. – Понимаешь, вы все приложились к тому, чтобы я отстранился от семейных дел. Агнес понимает свою роль сестры исключительно как старшинство. Меня это не интересовало и в детстве, что уж говорить о сегодняшнем дне. О делах Манфреда я иногда читаю в печати. – Артур кивнул в сторону журнала. – Что касается Йохана, то достаточно знать, что он есть. Йохан, как Конституция. Конечно, если меня припрет, я вспомню в первую очередь о нем, если успею. Потому что он больше меня печется о репутации, а я, условно говоря, принадлежу к его семье. Я не успею рта открыть, как он уже обложится всеми необходимыми файлами. Ты мне самый близкий человек, но не настолько, пойми меня правильно, чтобы вникать в твою жизнь. Не говоря уже о жизни и смерти твоего деда по отцу».

Мне нравилась откровенность Артура. Я заверила его в том, что не обижаюсь. Он легко поднялся, вышел в коридор, это было неожиданно, и я замешкалась и не бросилась его провожать, но он тут же вернулся. С пакетом в руках. «Это тебе». Мятно-зеленый шарфик в маленьких черных саламандрах. Все со скрученными хвостами, наверняка счастливым считается тот, где у одной из ящериц хвост скручен в другую сторону. Артур улыбался. Я поспешно осматривала шарф, как ребенок распаковывает киндер-сюрприз, чтобы узнать, какая игрушка в нем спрятана. Счастливый или нет? «Счастливый? – Дядя хмыкнул. – Докопайся сама. Я вынул его из новой партии. Нравится?» Я одобрительно кивнула, шикарный шарфик. «Пока, сообщи, когда соберешься ехать, я маякну своим, чтобы тебя встретили». Я пообещала. Артур ушел.

Я влезла в свою почту и поняла, что давненько не реагировала на письма студентов. Открыла первое, второе, но отвечать не хотелось. Создала новую папку и перенесла письма туда, как-нибудь я уделю им внимание.

Я открыла страницу с картой Украины, черт возьми, ведь я ничего не знаю! Неужели ни одной ассоциации? Я закрыла глаза. Итак, Чернобыль – ядерная катастрофа. Красивые и дешевые женщины. Даже в моем почтовом ящике я находила рекламные листовки, в которых меня уговаривали отправиться в Украину в поисках невесты или девушки для сексуальных развлечений. Ну и братья Кличко. Я стала делать закладки. Проблема была в том, что ни украинского, ни русского я не знала, страниц на английском было маловато, на немецком – почти ничего не было. Даже концерн BMW – не знаю, почему я вообще о нем вспомнила – общался со мной, похоже, на русском. С другой стороны, зачем мне тащиться в Украину и покупать немецкую машину? А украинцам не нужны знания немецкого, чтобы ездить на автомобиле. Я задумалась, вот если бы покупка машин принуждала учить язык, что бы это было? Английский, японский и немецкий господствовали бы в мире. Например, Манфред щебетал бы на японском или никогда в жизни не купил бы свою хваленую «тойоту».

Вдруг мне захотелось выпить. И выпить хорошенько. В баре как раз было несколько бутылок испанского вина, заботливо подаренных мне мамой на случай, если мне встретится интересный мужчина. Видимо, поборник трезвой жизни, по мнению моей мамы, мне не светил.