Other Side. Когда туман сгущается

Андрей печально следил за тем, как товарищ допивает вторую кружку темного. Сам же он продолжал тянуть заказанное час назад пиво. Ему вдруг страшно захотелось напиться, даже надраться в хлам, в слюни. Оставить за бортом все размышления и попытки разобраться в окружающем хаосе, выключить хотя бы ненадолго машину сомнений и тревог. С каждым новым днем он все больше терял опору, и казалось, что уже висит в невесомости, а мимо проплывают такие же странные, лишенные начала и конца события.

«Началось. Давай так: ты сделаешь то, о чем я попросил, и я отстану. Завтра придет Рита и утолит твои печали, а пока собери себя в кучу».

– А ты ничего не слышал о тех, кто прикидывается Посредниками и проводит свои ритуалы?

– Первый раз слышу. Может, и есть спекулянты всякие. Ты на такого напоролся что ли?

– Не совсем, теперь ты меня послушай.

Андрей вкратце изложил события ночного ритуала, упомянув последовавшие за ним смерть Филина и госпитализацию Светы. Пока он рассказывал, приятели успели подняться на крышу и закурить.

– Безумно интересно. Что же теперь, я должен совершить харакири?

– Почему?

– Ну, эти светящиеся линии ведь совпадают со способом суицида. Даже жаль, что это просто галюны.

– Ты мне не веришь?

– Сам посуди: если бы он нас убил, как бы мы сейчас с тобой разговаривали?

– Ты же сам говорил про изменение реальности.

– Не думаю, что все так буквально. К тому же, наверняка подобным вещам нужно учиться. Или у тебя есть какие-то доказательства сверхъестественных способностей?

– Не могу поверить, что это именно ты говоришь. Полгода носился со своей теорией, не имея никаких подтверждений, а теперь, столкнувшись лоб в лоб, не глядя отметаешь ее?

– Хреново, да? Когда к тебе никто не прислушивается? Но допустим, что тебе это не привиделось, и за нами действительно гоняется Хромой. Что ты предлагаешь в таком случае?

– Для начала выяснить, кто он на самом деле.

– А потом что? Убьем его?

– Нет, конечно… Просто найдем способ защититься.

– Как ты сегодня при нападении? Не раздумывая, вогнал мужику нож в пузо.

– Я защищался, они хотели меня убить!

– Это на тебя не похоже. Ты стал слишком агрессивным в последнее время, не находишь? Я, конечно, помогу тебе и поспрашиваю про псевдо-посредника, но только на многое не рассчитывай – сейчас мне почти некого спрашивать.

– И на том спасибо.

Приятели допили пиво и разошлись по домам. На прощание Олег посоветовал другу взять на работе отпуск и отдохнуть, выспаться. Андрей увидел в его словах отчетливый намек на свою психическую нестабильность, однако затевать свару не стал. Попрощался и решил ехать на такси, дабы избежать сюрпризов по дороге домой.

Тяжелая меланхолия сдавила сердце бесцветными щупальцами. Разочарованность от скомканной встречи с другом уступала пугающему мрачному раскаянию. Он уже другими глазами глядел на вечернюю потасовку. Раз за разом прокручивая эту сцену, он понимал, что способен даже на убийство, лишь бы сохранить свою жизнь. Андрей сидел на расшатанном табурете спиной, все еще затянутой в черное пальто, прислонившись к стене в темной прихожей, сложив бледные руки на коленях. Они дрожали, впрочем, не только они – все его тело мелко тряслось. Холодные черные мысли вползали в голову, словно траурные членистоногие.

– Эй, друг! Не надо так убиваться: ты ни в чем не виноват, – Клотт говорил ровным, как всегда идеальным голосом, разрывая гнойник в истощенной душе Андрея.

– Что со мной стало? Во что я превращаюсь?

– Все в порядке, и по-прежнему на своих местах. Ты — это все еще ты. Хотя инициация и могла повлечь за собой долгоиграющие последствия, но мне о них неизвестно.

– Инициации, ритуалы, охотники, бесы, тайны, тайны… Достало! Я так устал от всего этого! Сколько можно?! Я ведь даже не просил ничего такого. Вон пусть Олег мучается, это ему всегда надо было, не мне!

– Если бы жизнь была справедливой, было бы слишком просто.

– Слушай, ты же вроде как можешь менять реальность? Отмотай все назад – туда, где все началось. Я правда не тот, кто способен это все вынести. Не тот, кто нужен.

– Ты знаешь, что я не могу. Тогда произошло настоящее чудо, и боюсь, никто из нас не сможет его повторить.

Андрей ожидал услышать отказ, но вопль умирающей безумной надежды судорогой прокатился по телу. Слезы подступали. Он не плакал так давно, что уже забыл, как это бывает.