Откатчики. Роман о «крысах»

Словно в ответ на его страшные слова, произнеся которые, он уже никогда не смог вернуться обратно, его сердце, как паровой молот в литейном цеху, сильно ударило два раза, и Гера вдруг понял, что сделка, к которой он шел все эти годы, совершилась. Два удара сердца – это две буквы: «Д» и «А». Ответ «да». Его залог приняли… С искаженным от лунного света воображением, полный самых противоречивых мыслей, он заснул. Во сне ему приснилось, что он падает с крыши какого-то многоэтажного дома и видит, как стремительно надвигается на него земля. Он хотел проснуться, хотел закричать, но у него ничего не получалось. Проклятое падение повторялось снова и снова, и лишь неимоверным усилием воли ему удалось заставить себя вернуться в явь. За окном был день, спустя несколько часов он должен был заехать за Настей и отправиться вместе с ней в аэропорт. Измученный ночным кошмаром, он залез в душ и долго стоял под струей чуть теплой воды, стараясь смыть с себя следы ночного обещания, данного луне, и остатки ночного кошмара. Вода в какой-то степени помогла, и через пять минут ему стало казаться, что никаких безумных речей под луной он не произносил, ни с какой крыши вниз не летел и вообще жизнь – прекрасная штука, тем более что ближайшие две недели он проведет вместе с любимой. Соображения насчет встречи с Рогачевым тоже приобрели дневной оттенок, появились сомнения, и Гера, в конце концов, решил в этом вопросе, что называется, «плыть по течению».

Из погружения в мыслительный процесс его вывел звонок телефона. Номер на дисплее был ему незнаком, и Гера на всякий случай, перед тем как ответить, зажал нос двумя пальцами. Измененным голосом, напоминающим голос интеллигентного слоненка-правозащитника из великого мультфильма «38 попугаев», спросил:

– Вам кого, извините?

Ему ответила незнакомая девушка, которая, видимо, удивилась такой необычной манере начинать разговор:

– Я хочу поговорить с Германом Кленовским. Меня зовут Женя, и я менеджер отдела персонала сети «Патиссон».

Гера сделал самому себе страшное лицо и тем же гнусавым голосом сказал:

– Секундочку, я его позову.

Зажал трубку рукой, отдышался и уже энергичным деловым тоном произнес:

– Герман Кленовский. Слушаю?

– Герман? Это Евгения из отдела персонала сети «Патиссон». Ко мне попало ваше резюме специалиста-закупщика алкогольной группы, а у нас сейчас как раз есть свободная вакансия на эту позицию. Вам могло бы быть это интересно?

Далекая и туманная перспектива достижения результата после разговора с дядей Петей сразу отошла на второй план. Перед глазами Германа с огромной скоростью замелькали белые конверты, набитые наличными, заискивающие лица поставщиков, привычный для него откатный промысел, и он выпалил, прежде чем успел подумать:

– Да! Разумеется, мне это очень интересно!

Женя из отдела персонала, довольная такой реакцией перспективного кандидата, мысленно поздравила себя с удачным кадровым приобретением. Резюме Германа было почти идеальным. «Почти» оттого, что в «Рикарди» о нем отозвались очень нейтрально и, как показалось ей, настороженно. Женя отнесла это на счет особенности, которыми страдают все члены ее цеха: «Лучше расскажи о человеке хотя бы немного негатива, даже если он безупречен. Безупречных людей не бывает, а о тебе могут подумать, как о поверхностном и несерьезно относящимся к своим обязанностям сотруднике, который не смог увидеть говняшку под толстым слоем карамели». В «Ромашке» же, как известно, о Гере, согласно указанию свыше, говорили только самое хорошее, и Женю это вполне устроило.

– В таком случае, когда вам было бы удобно подъехать на собеседование?

Герман взглянул на часы и понял, что на собеседование он никак не успеет. Чертыхнулся про себя:

– Девушка, тут такое дело: я, к сожалению, смогу подъехать только через две недели. У меня самолет через пять часов, и мне к вам никак не поспеть.

К его полному удовлетворению, девушка согласилась:

– Меня это вполне устраивает, тем более что наш новый коммерческий директор, Константин Дынин, приступит к своим обязанностям как раз через две недели, и вы сможете сразу же побеседовать с ним.

Гера вспомнил Турцию и лениво развалившегося в кресле Загребского:

– А Загребский уволился?

Девушка замялась. Видимо, подбирала подходящие слова. Наконец, словно бы через силу, выдала:

– Рома Загребский погиб.

Гера даже сел от удивления:

– Как погиб? Когда?! При каких обстоятельствах?!

– Я точно не знаю, но, кажется, его сбила машина.

Гера понял, что расспрашивать дальше – дело неэтичное, и быстро закончил разговор, договорившись на точное время собеседования в офисе «Патиссона» ровно через пятнадцать дней.

Римский покер