Откатчики. Роман о «крысах»

Герман жил в кондоминиуме, территория которого была обнесена оградой, а на въезде постоянно дежурил охранник. Свою «девятку» Гера никогда не закрывал на ключ: просто пинал дверь и без оглядки уходил, справедливо полагая, что никто и ни при каких обстоятельствах не позарился бы на такой хлам, да еще и припаркованный на охраняемой территории. Вот и в то самое воскресное утро «девятка» скромно дожидалась, подпертая спереди и сзади двумя совершенно одинаковыми черными «Мерседесами». Гера немного знал их хозяев и при встрече с тем или другим, а иногда и с обоими сразу, его разбирал сумасшедший смех, который он, с трудом сдерживая, выплескивал наружу, как только хозяев «Мерседесов» не оказывалось поблизости.

Первого звали Котэ Ионович Шенгелия – то был несуразно сложенный, с маленькой птичьей головой и широкий в тазу грузин, с типично грузинским большим носом, роста выше среднего и притом невероятный идиот и самодур. Понтов у Котэ Ионовича тоже хватало, примерно человек на триста. Особенно он любил, выпростав свое бестолковое ромбовидное тело из далеко не нового «Мерседеса», громогласно продолжать излагать что-то в мобильный телефон. При этом он разгуливал во дворе кондоминиума, оживленно размахивая свободной от телефона рукой и с силой пиная встречающиеся на земле предметы в виде пустых пивных банок, бутылок, пластиковых двухлитровых «сисек» «Очаковского» и «Оболони», банок и бутылок из-под алкогольных коктейлей, банок и бутылок из-под сладкой и минеральной воды, словом, он играл в футбол всем тем, что производило шум не меньший, чем его вопли по мобильной связи. Герман про себя прозвал его «Котэ Махарадзе», в честь знаменитого советского футбольного комментатора.

Если зимой, когда окна квартир, выходящие во двор, были наглухо закрыты и за тройными стеклопакетами ничего не было слышно, вопли Ионыча особенно никого не волновали, то летом вся эта темпераментная канонада настолько била жильцов дома по ушам, что у многих выработался безусловный рефлекс: при первых гортанных звуках его речи бросаться к окнам и стремительно захлопывать их.

Герман же, наоборот, любил иногда выйти на балкон, откупорить бутылку-другую пива, выкурить несколько сигарет и послушать замечательные по своей тупости монологи Ионыча. Причем любил до такой степени, что это превратилось в неотъемлемую часть Гериной жизни, его любимый аттракцион. Он давно уже узнал об этом клоуне очень многое из того, что тот сам в порыве своего непомерного чванства или нежданных откровений счел возможным поведать своему невидимому телефонному собеседнику и окружающему его в радиусе, сравнимым разве что с радиусом взрыва атомной бомбы, пространству.

Итак, Котэ Ионович был абхазским беженцем. После сухумской резни он перебрался в Москву и попал под покровительство влиятельных грузинских воров в законе. Те, как и водится среди народов Кавказа, не оставили земляка в беде, дав ему некоторое количество денег в виде беспроцентного кредита «чисто на раскрутку». Вместе со своим другом, речь о котором пойдет ниже – обладателем второго поношенного «Мерседеса», также получившему от воров подобную взаимопомощь, – они сняли угол на территории бывшего станкостроительного завода, где-то в районе Марьино. Набрали кондитеров из числа бывших выпускников кулинарных техникумов, закупили за копейки какое-то списанное с хлебозавода оборудование. Наняли «Валентиныча», который, внедрив с оптимизмом пару стаканов обезвреженного денатурата, вдохнул в это оборудование вторую жизнь. Назвали все это «Кондитерской Компанией «Великан», и принялась эта компания лепить тортики, выпекать пряники и печенье.

Экономя совершенно на всем, а в первую очередь на закупке нормальных ингредиентов – свежей муки, сливочного масла, сметаны и прочих продуктов, необходимых всякому доброму кондитеру, «Великан» на каждые десять килограммов нормальной муки закупал тонну просроченной с заведшимся в ней жучком буквально за копейки. Вместо сливочного масла вовсю использовался маргарин, вместо сметаны – вообще черт знает что такое, и тортик получался дешевеньким, а два мерседесовладельца, которые тогда еще таковыми не были, продавали его по вполне среднерыночной цене. В приличные места вроде нарядных супермаркетов и Гериной «Ромашки» они по понятным причинам не совались: во-первых, ни один, находящийся хоть сколько-нибудь в здравом уме закупщик ни за что не рискнул бы рекомендовать своим магазинам торговать подобным «продуктом», а если бы и позволил, то за какой-то сумасшедший по своей величине откат. А на откаты у «Великана» вначале денег не было.