Отказать Пигмалиону

– А на каких условиях? Главное, в кабалу не попасть! Многие талантом хотели бы воспользоваться. – Сергей Фомич выразительно посмотрел на мать девушки, а все присутствующие за словом «талант» расслышали слово «красота». В том, как преподаватель музыки коснулся плеча своей подопечной, как он смотрел на нее, в самой позе было что-то суетливо-бабское.

– Простите, но ваше мнение я бы хотел учесть, обсуждая детали самого обучения. Ваши советы как профессионала могут быть чрезвычайно полезными, но все же остальные аспекты этого дела я предпочел бы обсуждать с самой Алей и Еленой Семеновной.

– Вы знаете, я педагог с большим стажем, и я тоже могу посоветовать, и в людях я разбираюсь. – Педагог передернул плечами и посмотрел на девушку.

«Да он влюблен в нее!» – промелькнуло в голове у Вадима. Он не был очень сметливым человеком в подобных вопросах, но ревниво-тревожный взгляд, который пожилой педагог бросил на свою подопечную, от него не укрылся.

– Вадим Алексеевич! Я очень хочу учиться петь, – прошептала Аля. Но ее услышали все.

В жизни Вадима наступил кошмар. Кошмар был всеобъемлющим – он распространялся и на собственный дом, и на работу, и на дом матери. Никто так и не смог понять, когда это безумное решение пришло в голову тихоне Вадиму, откуда взялась у математика идея стать музыкальным продюсером. Мать презрительно называла его «гастрольным директором».

– Ты не представляешь, что это за бандитская среда! Я знаю не понаслышке. Отец одного такого от тюрьмы спас – билетами на Пугачеву спекулировал. И вообще это не занятие для мужчины!

Мать Вадим слушал привычно-покорно, не переча. Он знал, что на него у Варвары Сергеевны сил надолго не хватит. Мать будет ворчать, но потом переключится на приятное – на сына Юру, предсказуемого, блестящего, уверенного в себе чиновника уже достаточно высокого ранга. Это вам не какие-то музыкальные авантюры! Правда, сам Вадим в поведении и образе жизни младшенького видел много тревожных моментов.

В офисе, маленьком симпатичном флигельке, когда Вадим объявил о генеральной линии, повисло сначала молчание, потом Бочкин проронил: «Ни фига себе – как тебя синусоит!», а бывшие сокурсники стали собирать вещи.

– Мы бы хотели делом заняться. Деньги семьям нужны, – пояснили они.

– А почему вы думаете, что мы не заработаем денег? – вежливо спросил Вадим.

– Потому что это бред. Какая-то девчонка, какие-то занятия. Может, это тебе самому надо – о ее будущем заботиться?! А нам семью кормить надо сейчас!

– А чем бы вы хотели заняться? Что, по-вашему, сейчас может принести денег?

Сокурсники замолчали.

– Торговля все равно чем. Верно? – ответил сам себе Вадим. – Так и начинайте торговать. Кто ж вам запрещает?! Развивайте самостоятельно различные направления, представьте мне бизнес-планы и работайте. У нас компания с солидным уставным капиталом – я специально это устроил, чтобы никто не сомневался в нашей финансовой надежности, у нас есть приличный офис – место для переговоров и встреч, у нас есть все для старта. Работайте! Только не ждите, что я буду вам давать четкие рекомендации, вы их будете выполнять и на этом дело закончится. Для этого не надо было открывать собственное дело. Каждый, принесший в компанию прибыль, будет иметь солидный процент. И это правило мы закрепим документально. Но, повторяю, приоритет – это открытие солидного продюсерского центра. Со всем набором услуг, который он подразумевает. И все деньги, которые мы будем зарабатывать будут идти именно на это.

– А какие услуги он подразумевает? – На лице Бочкина вдруг нарисовалась неприличная ухмылка.

– Заткнись, – на правах друга бросил Вадим, – ничего непристойного. Мы начнем с того, что будем покупать, а потом перепродавать. Этого позора хватит с лихвой.

Вадим не стал слушать, что скажут его подчиненные. Он быстро собрался и вышел на улицу. Осталось дождаться завтрашнего утра. Если в офисе будут люди, значит – «корабль поплыл».

В его собственном доме все обстояло гораздо серьезнее. Галя, спокойная и рассудительная молодая женщина, потеряла покой, сон и здравомыслие. Вместе со всем этим исчезла выдержка. Сначала, когда она только услышала о планах мужа, Галя только рассмеялась – какая музыка?! Муж мог только барабанить по столу в такт утренним радиопозывным. Какой вокал, если в опере Вадим был в одна тысяча девятьсот не помню каком году.

– Что ты слушал тогда? Какую оперу? – спрашивала его Галя.

– Не помню. Помню только, лошадь выводили на сцену, – отвечал муж, и только по этой примете Галя понимала, что речь об «Иване Сусанине».