Отклонение от нормы, или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные (книга первая)

Как раз к этому времени начал закрепляться школьный материал, да и про школу я узнал достаточно.

— Ой! — сказал Толик, а мы мою одежду не просушили!

— Да ладно, завтра заберёшь.

Глаза у Толика засияли:

— Правда, можно?

— Нужно. Обязательно приходи, — мы вышли из комнаты.

— О! — у отца брови полезли вверх. — Что это за розовое явление?

— Это Толик! — давясь от смеха, сказал я.

— Толик, ты знаешь, что в этом наряде ты похож на девочку? Тебя Сашка нарядила?

— Нет, это я сам. Если Саша хочет быть мальчиком, то я буду девочкой!

— Сильно сказано, а ты чего хохочешь, бестолочь? Это, между прочим, прямой упрёк тебе!

Я подавился смехом. Мне это не приходило в голову. Удивлённо посмотрел на Толика новым взглядом.

— Толька… — я быстро шагнул к Юрке и зажал ему рот.

— Правду не задушишь, — сказал папа, — отпусти ребёнка.

Я отпустил красного Юрика и спросил:

— Можно мы с Толиком завтра погуляем? А то, пока болею, холода начнутся.

— Тебе дать пистолет? — спросила мама.

— А что, есть? — спросил я с надеждой.

— Я пошутила.

Проводив Толика, я развесил его бельишко на балконе и посмотрел вниз.

Толик не ушёл. Он стоял внизу и терпеливо ждал, когда я помашу ему рукой на прощание.

После чего вприпрыжку побежал домой — стройненький, красивый в своём розовом костюмчике.

И весь как на пружинках.

Я вернулся на кухню, где застал маму и сказал:

— Мы с Толиком поели, позанимались. Ты придёшь ко мне перед сном?

Мама широко улыбнулась (у меня перехватило дыхание):

— Какой ты ещё совсем ребёнок!

— А может, наоборот? — хитро прищурился я.

— Признаюсь, я совершенно не знаю своего ребёнка.

— Ты даже не представляешь, насколько, — проворчал отец, входя. И снова, будто холодком повеяло.

Юрка опять играл на компьютере.

Я сел рядом.

— Хочешь поиграть?

— Нет. Я тебя сильно напугал?

— Я представил, что Саша умер, а вместо него пришёл кто-то другой, чужой.

У меня перехватило дыхание и сжалось сердце. Если скажу правду, навсегда потеряю брата. А я уже успел привязаться к нему и к маме. А с папой мы всё выясним и будем лучшими друзьями.

Как прежде.

— А какой я тебе больше нравлюсь? Прежний или нынешний?

Юра задумчиво посмотрел на меня и огорошил:

— Ты мне нравишься настоящим.

— А ты часто спишь вместе со мной? — ушёл я от скользкой темы. Юра помотал головой:

— Только когда тебе плохо.

— Это часто бывает?

— Всегда! — и засмеялся, падая мне на руки. Я поцеловал его и спросил:

— А сегодня придёшь?

— Да, — сказал, обвисая у меня на руках, маленький злодей.

— Так мне сегодня не худо.

— Худо… Только ты об этом ещё не знаешь! — и звонко рассмеялся.

— Как у вас тут весело! — сказала мама, входя к нам.

— Мама, тебе ничего не надо помочь на кухне, а то мы готовы!

Юрка сразу заскучал.

— Нет, спасибо, завтра воскресенье, мы пойдём в ресторан.

— Ура! — закричал Юрка.

— А я — в парк с Толиком.

— Твой Толик какой-то странный.

— Он не странный. Он влюблённый, — коварным голосом констатировал Юрка.

— В кого?

— В нашу Сашу, конечно. Он у нас под окном все кусты вытоптал.

— Сашка! Это правда!?

— Откуда мне знать!? Он мне не признавался, — пожал я плечами, розовея.

— Зато сегодня он заявил это всем нам открытым текстом, — задумчиво сказала мама.

— Какие вы, женщины, деревянные! — вступил в разговор папа, вам обязательно надо преподнести обручальное кольцо и встать на колени!

— Как будто я смогу полюбить мальчика! — жутко краснея, воскликнул я.

— Да куда ты денешься, природа возьмёт своё! Тем более Толик сам готов ради тебя обернуться красной девицей.

— Розовой, — буркнул я.

— Ну, розовой.

— Да ну вас! Пойду, помоюсь да спать лягу лучше, чем слушать, как меня женят.

В соседней комнате что-то забулькало. Папа смеялся?

Ночью ко мне в постель снова забрался Юрка.

Разговор с отцом. Детские войны.

Проснулся я довольно поздно. Детское тело хотело отдыха, с трудом я согнал его с кровати и оно, ворча, отправилось по утренним делам.

Осмотрел своё лицо в зеркале. Синяки начали желтеть, опухоли — спадать.

— Надеюсь, никого не напугаю до обморока, — проворчал я. Открыл рот, пересчитал зубы. Штук тридцать, и все целые. Запаха не будет.

Тут я разозлился. Я что, на свидание с Толиком иду? Просто погулять со школьным другом по парку.

Надоели эти подколки. Надо купить себе тестостерон да поколоть куда-нибудь, может, вырастет то, что надо.

А что, где-то в Южной Америке даже такой термин есть: «мальчик после 12», в смысле, до 12 лет девочка, а после — мальчик! Это было бы здорово! Хотя мне уже 12… Ну после 13-ти. А деньги где взять?

Пойти поторговать своим телом, так и оно не моё.

Ну ладно, пусть ничего не вырастет, зато можно остальное тело запустить по мужскому типу: усы, борода.

Как они мне надоели в своё время!

Какое счастье сейчас! Как я люблю своё гладкое молодое тело.

И как ненавижу эти торчащие кости!

Надо что-то делать. Я начал разминочный комплекс и тут зазвонил где-то в комнатах телефон.

— На! — сделал я выпад ладонью.

— На! — обозначил я удар ногой с поворотом направо и добивающим обратным движением ребром ладони.